ке, я не хочу с тобой заниматься любовью на соломе, как
со служанкой. Я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь на
всю жизнь, чтобы эта ночь была волшебной.
Он поднял ее с соломы:
– Пойдем. Теперь ты будешь жить со мной в моей
половине.
У Линды горели щеки, выскакивало сердце, и она по-
няла, что уже ни за что никогда не расстанется с Джован-
ни. Боже мой, а ведь она чуть не ушла из замка!
Прошло несколько дней, как Линда жила вместе с
Джованни. Они спали на одной кровати, но молодой граф
не трогал Линду. Он ее иногда нежно обнимал за талию
и чмокал в ушко, но не более. Линда ничего не могла по-
нять, она стала волноваться, не разлюбил ли ее Джован-
ни. Но на пятый день он привез из города большую ко-
робку и сказал:
– Это тебе свадебный подарок. Это платье сшили спе-
циально для тебя, тебе нравится?
Развязав зеленую атласную ленту на коробке, она осто-
рожно сняла крышку. Линда, увидев великолепное темно-
зеленое бархатное платье, расшитое жемчугом, ахнула:
– Ах, какая красота! Я надену его?
Она зашла за перегородку и надела платье. Когда Лин-
да появилась, Джованни застыл от изумления. Перед ним
стояла прекрасная леди. Чуть смущаясь, она присела в
реверансе и улыбнулась:
– Ну как, ваше высочество, вам нравится?
– Очень! – схватил ее в охапку Джованни и закру-
жил по комнате.
Но тут в дверь постучали.
– Ах, я совсем забыл! – воскликнул граф. – Я при-
гласил фотографа, сейчас он нас сфотографирует. И я
думаю, что мы сделаем три фотографии в золотых ме-
дальонах.
– Почему три? – удивилась Линда. – Ведь нас же
двое.
– Любовь моя, – Джованни обнял ее, – у нас ведь
будет сын. Третий – для него.
Линда смущенно опустила длинные ресницы.
– Я сейчас пойду к брату и обговорю с ним нашу
свадьбу, – сказал он, когда фотограф ушел и, спохватив-
шись, спросил ее: – Ты выйдешь за меня замуж, – лас-
ково добавив, – любовь моя?
Линда задохнулась от счастья и выдохнула:
– Да, любимый мой.
Он отсутствовал больше часа, но когда Джованни воз-
вратился, он был чернее тучи.
– Что случилось, милый? – спросила Линда с тре-
вогой.
– Брат запретил мне жениться на тебе. Он старший,
и по закону он заменяет отца, и он сказал, что я, граф,
не имею права на тебе жениться.
Джованни вспомнил, как негодовал Мауро. Лицо его
покрылось красными пятнами, на лбу выступил пот, и он
кричал, размахивая руками:
– Никогда! Только через мой труп! Потомки тебе ни
за что не простят, что ты женился на простолюдинке. На-
ша кровь уже не будет благородной, и поэтому я запре-
щаю тебе на ней жениться! Ты должен жениться толь-
ко на графине!
– На такой, как твоя? – съязвил Джованни.