А потом, спустя несколько дней, она ходила уже с другой подругой по магазинам и в поисках кошелька наткнулась в сумке на яблоко – все еще свежее и не потерявшее свой аппетитный вид. Не сразу вспомнила, откуда оно взялось, а потом угостила свою подругу.
А подруга эта работала секретаршей у очень суровой начальницы. Вспомнив, что сегодня ей надо было пораньше вернуться с перерыва, она спохватилась и убежала. Начальница сделала ей выговор за опоздание, и девушка, чтоб загладить вину, подарила ей яблоко. По строгому лицу начальницы пробежала улыбка, и секретарша была прощена.
Суровая начальница, а на самом деле просто смертельно уставшая мать-одиночка, сунула изумительное яблоко в нижний ящик стола, решив съесть его во время обеда. Но день выдался тяжелым и нервным, начальница утонула в бумагах, и яблоко снова было благополучно забыто.
Так бы оно и лежало, крупное, сочное зелено-красное яблоко, если бы в гости к начальнице не пришла ее дочка лет пяти. Она маялась от скуки и, пытаясь чем-нибудь себя развлечь, всюду совала свой любопытный носик и, наконец, залезла в нижний ящик стола.
– Можно, мам?
– Бери, – ответила начальница, не отрываясь от изучения документов.
Девочка взяла аппетитное яблоко в обе ручонки, с наслаждением откусила большой кусок и… горько заплакала.
Внутри оно было гнилым.
2010
Папина дочка
Я медленно поднялась на четвертый этаж и остановилась перед дверью с цифрой «29» – звонить страшно было, сердце колотилось где-то в желудке. «Сейчас позвоню, – подумала я, – а она спросит: каким орденом был награжден Жорж Дюруа?» и стала вспоминать: Орден Почетного легиона или Академических пальм?
Палец сам надавил на звонок, раздались шаги, дверь открылась, и передо мной предстала Тигровна в спортивном костюме и шалью на плечах, вид у нее был совсем больной Мне даже жалко стало нашу мучительницу.
– Здравствуй, Таня, проходи, – прохрипела Тигровна и посторонилась. Я зашла в узкую прихожую, на стенах – картины и черно-белые фотографии.
Элла Тиграновна провела меня в большую комнату и ушла на кухню.
Это была гостиная с диваном, двумя креслами и круглым столиком. Здесь было очень много книг, аж дух захватывало, шкафы забиты до самого потолка.
Я не ожидала такого приема от Тигровны. Весь курс боялся ее как страшного суда. Ей хорошо за пятьдесят, но выглядит она неплохо: носит строгие костюмы, держит ровно спину, но почти не улыбается, строгая, колючая, принципиальная до одури. Но мне она не кажется такой страшной, как остальным: я знаю ее секрет. Когда Тигровна читает лекции про Мопассана, Гюго, Бальзака или Золя (к французам она питает нежную страсть), в ней просыпается что-то человеческое, живое. Поэтому я и решилась зайти к ней домой за экзаменационными тестами: угораздило же ее заболеть под самый Новый Год бронхитом! Вон как кашляет на кухне, такой жуткий булькающий кашель, просто ужас.