Выйдя из дома, Таша огляделась по сторонам. На улице творилось непонятно что: ветер завывал так сильно, что у девушки закладывало уши. Она прикрыла их руками, оглядываясь в поисках хоть какой-то подсказки. Что это за испытание такое, что нет ни врага, ни препятствий? И что ей, Таше, нужно сделать, чтобы выйти из этой тренировки победителем? Мысль, что она может не справиться, даже не приходила в голову девушки.
Сумасшедший ветер все не успокаивался, заставляя чувствовать холодный озноб по всему телу. Таша мысленно взмолилась богу ветра, чтобы он указал ей путь. Что ей нужно сделать?!
Тут, как по заказу, какой-то звук привлек внимание воительницы. Она обернулась, и ее сердце пропустило удар, заставляя дыхание участиться. По серому асфальту, ей навстречу шла ее мать. Она была совсем не такой, какой ее запомнила Таша. Когда-то прекрасные длинные светлые волосы больше не струились волнами, а свисали грязными сосульками. Добрые и такие родные черты лица сменились на ожесточенные, острые, совершенно нечеловеческие черты. Из алого рта матери стекала багровая струйка, и Таша вдруг осознала, что это кровь.
Задрожав всем телом, Таша словно оцепенела. Она не могла отвести своего взгляда от чудовища в облике ее матери. Смотреть на подобное было чертовски больно и ужасно неприятно. Но воительница, как ни старалась, не могла отвести свой взгляд. Ветер завывал, оглушая, но все, что слышала девушка – это мерзкий звук шагов чудовища. Звук был такой, будто земля под ногами тела матери рассыпалась на тысячи песчинок, как песок в пустыне. Но Таша точно знала, что под их с матерью ногами твердый асфальт. Никакой пустыни рядом и в помине не было. Именно осознание этого помогло Таше прийти в себя. Она заставила уняться свою дрожь и напряглась всем телом. Воительница не чувствовала себя нормально в этот момент, ведь вместо натренированного тела молодой женщины, в ее распоряжении оказалась семилетняя девчушка. И Таша была больше чем уверена, что эта самая девчушка не имела никакой физической подготовки. В детстве Таша отдавала предпочтение искусству – рисованию, пению и лепке из глины, совершенно забывая про физические упражнения и спортивные игры. Что ж, время меняет все и всех, не так ли?
– Мама? Мамочка, это ты? – произнесла Таша, стараясь, чтобы ее голос не дрожал и был тверд. Слова девушки разнеслись по округе, смешиваясь с шумом ветра. Чудовище в теле матери никак не отреагировало на вопрос Таши. Воительница вся подобралась, понимая, что между ними осталось не больше нескольких метров, сейчас все же казавшихся почти что бесконечностью. Мать шла медленно, словно ей было трудно передвигаться. Это напомнило Таше комиксы про живых мертвецов, разве что ее мать не тянула к ней свои руки, пытаясь съесть ее мозг и распотрошить тело. Но все могло статься так, что чудовище действительно захочет отведать ее мозг, как и живые мертвецы из глупых журналов с картинками. Таша быстро осмотрелась вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. На глаза попалась какая-то палка, которой мать обычно рыхлила землю в цветнике. В мгновение ока воительница в теле маленькой девочки подскочила к палке и дернула ее на себя, доставая из земли, словно клинок из ножен. Отступив на несколько шагов назад, Таша сильнее сжала в руке палку. Она чувствовала ее неровные деревянные края, больно впивающиеся в нежную кожу занозы, но даже это не отвлекало девушку. Все ее внимание было сконцентрировано на приближающейся чудовище в теле матери. Таша заставила себя не думать об этом фантоме, как о своем родном человеке. Это было неправильно. То, что сейчас надвигалось на нее явно не с хорошими намерениями, не могло быть ее мамой.