«Потому что мама мертва», – подумала Таша, и эта мысль отрезвила ее. Она слегка приподняла уголки губ, начисто теряя ощущение дрожи в своем теле. Уверенность и равновесие вернулись в ее разум. Все происходящее больше не пугало Ташу. Она сжала палку в руке и сделала шаг навстречу чудовищу.
– Я должна убить тебя, не так ли? – проговорила воительница, совершенно не ожидая услышать ответ от чудовища. Она даже не была уверена, что чудовище услышит ее слова. Тем не менее, нечто в теле ее матери как-то странно вздрогнуло, а потом алые, испачканные кровью губы, вдруг расплылись в какой-то полубезумной улыбке. И Таша поняла, что лучше бы она не задавала никаких вопросов.
– Доченька. Таша, моя Таша, – прошелестело чудовище, заставляя девушку снова потерять самообладание. Это был голос ее матери – мелодичный, одновременно тихий и требовательный. – Моя доченька пришла увидеть меня снова? Я знала, что ты придешь ко мне. Рано или поздно, но появишься в родных краях.
– Мама, – прошептала Таша, ощущая, как по щеке стекла первая слеза. Как же давно она не плакала! Воительница с трудом могла бы вспомнить последний раз, когда проливала слезы. Годы в пустыни превратились в столетия, вырвав ее сердце, способное чувствовать и глаза, способные плакать. Но сейчас, стоя на этом знакомом до боли асфальте перед родным домом, Таша вдруг поняла, что плачет. Ее мать, вернее нечто в теле ее матери, говорило таким любимым и родным голосом! – Мама, мама! Прости меня, прости, – вырвалось у Таши, и она неосознанно опустила палку, ощущая беспомощность и давно забытую тоску по родителям. В пустыне воительница заставляла себя забыть обо всех этих ощущениях и эмоциях, потому что они делали ее слабой. Но сейчас, слыша голос матери, Таша не могла сопротивляться. Это было так трудно – сдерживаться слезы, что в какой-то момент девушка перестала пытаться. Соленые капли потекли по щекам. – Мама, мне так жаль! Мне так жаль!
– Жаль? – в голосе матери появилась нотка удивления. Таша вытерла лицо от слез рукавом платья, пытаясь взять себя в руки. – И почему же тебе жаль?
– Мне жаль… Мне жаль, потому что я выжила, а вы с отцом – нет, – пролепетала не своим голосом девушка. Разум настойчиво твердил ей, что отвечать не стоит. Вообще не стоит вести беседы с мертвой матерью. К тому же, Таша понимала, что перед ней стоит вовсе не ее мать. Но сопротивляться и противиться происходящему девушка не могла. Сердце отчаянно желала, чтобы этот разговор состоялся. Она так давно не слышала голос матери, не видела ее светлых серых глаз, которые сейчас казались почти черными, делая взгляд тяжелым. В голове пульсировала безумная мысль продолжить задавать вопросы и просто закрыть глаза, чтобы слышать голос матери, но не видеть перед собой этот извращенный образ, лишь слегка напоминающий искаженными чертами родного человека.