Ему ли не знать, как опасна самка, которая защищает своих детенышей? А уж человек там, крыса, птица… разве это важно?
За своего ребенка и мышка тигром кинется.
Я делаю шаг в пентаграмму – и тень бросается мне навстречу.
Сливается, проникает в мой разум. И та его часть, в которой живут лица ненавистных мне людей, открывается навстречу.
Абигейль.
Ненавистная, презираемая тварь, благодаря которой моя мать лишилась жизни.
Это ее черные волосы, синие глаза, надменное лицо. Холодная красота. Подлая красота ядовитой гадины.
Я чувствую себя так, словно под крышкой черепа у меня ползают десятка два мелких холодных змеек. Они извиваются, скользят, с зубов капает яд, разъедая мой разум, подтачивая самоконтроль, желая проскользнуть дальше, за ту стену, которой я отгородил остальные воспоминания.
Но я держусь твердо.
Только Абигейль.
Этого достаточно.
И холод постепенно отступает. Нехотя, словно принужденно, он ускользает из моего разума, я собираюсь – и делаю шаг назад.
Рука Марты подхватывает меня.
– Выпей!
Горячее вино с пряностями согревает горло и, кажется, даже душу. Хорошо…
– Спасибо.
– Мальчишка!
Из пентаграммы доносится короткий хохоток.
– Он хороший мальчик, женщина. Он умеет ненавидеть.
– Твое счастье, что он жив и цел.
Марта не боится глядеть в глаза Крысиному королю. За меня она бы кому угодно в горло вцепилась, что ей крыса-переросток?
– Ты мне угрожаешь, женщина?
Марта делает шаг вперед, к пентаграмме, смотрит прямо в тень.
– Нет.
И звучит это так…
Это – не угрозы. Это сама смерть.
Крысиный король понимает это не хуже меня и считает за лучшее оставить эту тему.
– Я видел ее. И скоро мои слуги скажут, где она.
Я киваю. Настало время опять позвать Ак-Квира.
Демон является на мой зов через пару секунд. Съедает трех государственных преступников и довольно скалится.
– Мне нравится приходить к тебе, некромант. Ты хорошо кормишь. Что я должен для тебя сделать?
– Покатай меня.
Крысиный король, точнее, тень его смотрит из пентаграммы.
– Хороший выбор. Он быстр.
У Ак-Квира шерсть на затылке встает дыбом, но он молчит. Мы ждем. Ждем, пока тень не блеснет алыми искрами глаз.
– Я нашел ее.
– Далеко?
– В Эрталине.
Прикидываю…
– Она двигалась к границе с Теварром?
– Да.
Неудивительно. Смотрю на Ак-Квира.
– Эрталин?
– Садись, некромант.
Я подхожу к пентаграмме с Крысиным королем.
– Увидимся в Эрталине.
Движение пальцев – и пентаграмма гаснет. Тень рассеивается – и в подземелье становится как-то уютнее и теплее. Даже несмотря на окровавленный алтарь.
Марта целует меня в щеку на прощание – и Ак-Квир срывается с места. Ему тоже хочется пробежаться под звездами.