— Это на пять минут, — подал голос нерыжий.
Николаше показалось, что его коллега посмотрел на того с легким неодобрением. В душе молодого человека, обыкновеннейшего и нормальнейшего, еще недавно совсем бестревожной, стало постепенно делаться как–то не хорошо.
— А… а почему вы думаете, что — у меня? Я — не видел… — начал было он.
— Вы просто не заметили, дорогой вы наш! — воскликнул рыжий. — Да вот же он! — указал он в свою очередь, пальцем, на какую–то бумажку, которую его коллега с ловкостью вора–карманника и совершенно серьезным, даже торжественным выражением лица, выудил из все еще стоявшей на буфете, возле кухонной плиты, коробки.
— А… можно? — попросил Николаша.
— Разумеется, — ответил ловкий руководитель агентов и подал ему бумажку.
Николаша увидел какие–то разводы, линии волнистые, слово «РОЗЫГРЫШ» крупными буквами, с большим числом восклицательных знаков, какие–то торговые знаки и тому подобную дребедень. В целом бумажка была похожа на банкноту; солидное впечатление…
— Одевайтесь. Да, как я понял, вы и сами собирались…
— Я — эээ… не совсем…
— Ну так собирайтесь скорее. Счастливчик! — подмигнул ему рыжий.
— А если я не хочу — розыгрыш какой–то… — затянул Николаша.
— Да что вы! — стали протестовать оба сразу, причем ощущение, что говорят они не на родном языке — усилилось. — Даже не сомневайтесь! Все совершенно подлинное…
— Да я не сомневаюсь… Просто: не хочу, не нужны мне никакие призы… У меня вообще — горло болит, — стал Николаша отнекиваться.
— Ну, мы вас очень, очень просим, — глубоким проникновенным голосом продолжал убеждать рыжий. Его коллега подхватил:
— Без вас не могут начать; вы задерживаете людей…
Рыжий снова глянул на него с неудовольствием, на этот раз явным.
«Вранье! — заметалось в голове у Николаши. — Они тут морочат мне голову — зачем?! Что им на самом деле нужно? И вчерашнее здесь не причем…»
Некоторое время они продолжали препираться. Николаша, сам даже себе удивляясь, заартачился и ни в какую не хотел принять необыкновенно выгодное, как ему на разные лады втолковывали, с одной и совершенно не обременительное для него с другой стороны предложение. «Это на пять минут» — «На машине поедем!» — твердили его посетители — теперь уже оба. Странные эти «братья», казалось, даже вспотели немного — что и неудивительно, поскольку так они и сидели все это время в своих пальто, не одинаковых, но также очень похожих. Лица их порозовели, однако оставались при всем том спокойными и даже немного скучающими, как и в самом начале.
Еще через четверть часа они переглянулись и со словами: «Очень, очень жаль. — Да. — Чрезвычайно», — наконец двинулись к выходу. Только нерыжий задержался, тем же неуловимым движением изъял из растерянных Николашиных пальцев бумажку «талона» — та словно сама прыгнула ему в руку — и невозмутимо проследовал за своим коллегой, более не обращая на Николашу никакого внимания. Николаша продолжал сидеть, как сидел, машинально продолжая держать пустую ладонь перед собой, и только прислушивался к их удаляющимся голосам.