.
Аристократия чувствовала необходимость привлечь на свою сторону народ и использовать его как таран для нападения на буржуазию. Чтобы завоевать его, она без стеснения сменила придворную речь на жаргон рыночных торговок, которые «мытарились на каторжной работе, бились как рыба об лед, терпели всякие невзгоды и требовали, чтобы несмотря на это их не считали лишь нулями при единицах» (Сборник жалоб и сетований рыночных и базарных дам Парижа, составленный в большом зале Поршерон, август 1789 г.)[34].
Дворянство придерживалось своей традиционной политики: в междоусобных войнах, которые залили кровью средневековые города, оно часто становилось на сторону мелкого люда, ремесленников против цеховых мастеров и против городских властей, – на сторону populo minuto против populo grosso, как выразительно говорили флорентийцы времен Савонароллы. В наш [XIX] век английская аристократия, чтобы охранить себя от посягательств буржуазии и противодействовать агитации Anti-corn-low-League, пыталась привлечь на свою сторону пролетариат промышленных городов, проводя, вопреки таким либералам, как Кобден (Cobden) и Брайт (Bright), законы, регламентирующие продолжительность рабочего дня.
Литературная революция, начатая аристократами, сразу приобрела широкий размах. Газеты, памфлеты, листки сыпались градом. Будучи сначала лишь политическим оружием, они вскоре стали средством наживы. «Невелика заслуга быть патриотом, – говорил Сен-Жюст одному книгоиздателю, – когда каждый памфлет приносит вам тысячи франков». Чтобы овладеть читателем, надо было угощать его рыночным стилем, чтобы прельстить покупателя, прибегали к сенсационным заглавиям: экстравагантным, гротескным, простонародным, непристойным, устрашающим. Вот несколько примеров: «La bouche de fer» (Железная пасть) Аббата Фоше, которого «Anti-Jacobinus» окрестил «епископом гневом господним», «Les œufs de Pâques, œufs frais de Besançon» (Свежие пасхальные яйца из Безансона), «Le Rocambol, ou Histoire aristo-capucino-comique de la Révolution» (Рокамболь или аристо-капуцино-комическая история революции), «Lettres b… patriotiques du Père Duchêne» (Рас… патриотические письма папаши Дюшена) с эпиграфом: «Купите это за два су, и вы посмеетесь на четыре» и «Lettres b… patriotiques de la mère Duchêne» (Рас… патриотические письма мамаши Дюшен), «Le plumpudding, ou Récréation des écuyers du roi» (Плумпуддинг или забавы королевских конюших), «Je m’en f…» (На… мне на это) с эпиграфом: «Liberté, libertas – f…», в 5 номере он меняет заглавие и называется: «Jean Bart, ou suite de je m’en f…» (Жан Барт, или продолжение на… мне на это); «Journal de la Rapeé, ou „Ça ira!“» (Журнал набережной Рапэ, или «Пойдет!»), который начинается так: «Comme je ne nous estimons pas tant seulement f…» (Так как мы считаем себя не больше чем…), «Le taileur patriote ou les habits de Jean F…» (Портной-патриот или одежды Жана-Блудника), «A deux liards mon Journal!» (Две копейки моя газета!), «Le Journal de l’autre monde, ou conversation vraiment fraternelle du diable avec Saint-Pierre» (Газета с того света, или воистину братская беседа черта со святым Петром), на обложке которой изображалось шейное отверстие гильотины, окруженное гирляндой отрезанных голов с надписью: «Картины из естественной истории дьявола. К сведению интриганов».