И он стал жаловаться на то, что существует в мире ужасная несправедливость, когда начальство не замечает настоящих тружеников, а поощряет только болтунов и бездельников. Такие разговоры Зайцев слышал не один раз и на «гражданке», поэтому он внутренне удивился: — Неужели парень подошел ко мне только для того, чтобы излить душу?
Котов продолжал сетовать на горькую жизнь и несправедливость.
— Послушай, Петь, брось ты думать об этом! Что тебе эти благодарности сержантов или политрука? Сегодня они благодарят, а завтра на полы пошлют…Самое лучшее — это поменьше попадаться в их поле зрения! — посоветовал товарищу Иван.
— Ты так думаешь? — усомнился Котов. — Однако многие довольны тем, что начальство их хвалит, выслуживаются. Вон, смотри, Огурцов каждый понедельник куда-то ходит после пяти часов, а Семенов (Иван услышал фамилию одного из самых ярых борцов со стукачеством) каждый четверг в это же время ходит как будто в библиотеку. Когда же я попробовал отпроситься, чтобы сходить в клубный буфет, Попков послал меня подальше…
Иван насторожился: — Как же я не замечал, что товарищи по вечерам куда-то удаляются? Любопытно!
— Какая память! — похвалил он Котова. — А не видел ли ты кого-нибудь еще?
— Как же не видел! — обрадовался тот и начал перечислять фамилии курсантов и время их отлучек.
— Вот это да! Да ему бы в разведке служить! — подумал Зайцев. Он никак не мог предположить, что среди его товарищей может находиться такой талант. Посочувствовав Котову и осудив существовавшую несправедливость, Иван решил попробовать проверить возникшие подозрения по поводу перечисленных курсантов. Все они были самыми рослыми, сильными, агрессивными. Правда, их сила обычно выражалась в коллективной расправе над одним из беззащитных и бессловесных товарищей. Случаев выяснения отношений один на один в роте пока замечено не было. Эти же ребята всегда собирались кучкой, о чем-то шептались, осуждали доносительство и часто громко, во всеуслышание, обещали покарать того, кто на них «настучит».
В числе «привилегированных» Котов назвал и Кулешова. Это укрепило подозрения. Ведь Иван уже знал, в какую библиотеку ходит парень. Как раз наступило время «уходить в клуб» Семенову. Зайцев прошелся по казарме, надеясь, что тот никуда не ушел. Но Семенова нигде не было.
— А где Семенов? — спросил он как бы невзначай соседа этого парня по койке.
— А хрен его знает! — последовал ответ. — Вроде бы отпросился в клуб…
— Так, теперь ясно, — задумался Зайцев. — Как бы мне все-таки узнать, не с Вмочилиным ли он встречается? Но ведь сержант может не отпустить? Эх, была-небыла!