– Бабушка пока никуда не попала. Ее душа еще три дня будет с нами, и только через сорок дней после смерти решится, куда она пойдет дальше.
– И куда она пойдет дальше?
– Этого тоже никто не знает, но верить нужно в лучшее. И нужно молиться за упокой ее души. Чем больше людей будут просить за нее, тем скорее она попадет в рай.
– Как же она попадет в рай? Она ведь в церкви ни разу не была.
– Савва, в церковь ходить не обязательно. Важно, как человек жизнь прожил. Сколько совершил зла, сколько добра. Бабушка всю жизнь учила детей, а ведь сколько для этого нужно терпения и терпимости, и внимания к людям, – вступилась за свекровь Лена, вовсе не уверенная в благоприятном для покойной развитии ее посмертной жизни.
– А отец Серафим говорит, что вне церкви нет спасения.
– Савва, у тебя один отец – это я. Ты меня отцом Серафимом не попрекай. Он не единственный свет в окошке. Он тебе излагает точку зрения православной церкви, а я тебе объясняю, что точек зрения много, и ни одна из них не может претендовать на монополизацию истины… Ты знаешь, что такое "монополизация"?
– Нет! – обиженно рявкнул Савка.
– А что ты на меня рычишь? Отец Серафим не учил тебя чтить отца и мать?
Сын упрямо молчал, зажав ладошки между коленями и глядя в пол.
– Монополизация означает сосредоточение чего бы то ни было в одних руках. Ни я, ни патриарх, ни кто-нибудь еще не могут доказать свою правоту в таком смутном вопросе, как смерть. Повторяю это вам обоим в тысячный раз. Верить можно во что угодно, но вера сама по себе ничего не доказывает. Люди живы, пока живут. Когда они умирают, то уходят в неизвестность. Наверное, можно бояться неизвестности, но здесь как раз на помощь и приходит вера. С первобытных времен люди боялись смерти и хотели как-нибудь ее объяснить. Поскольку страх этот – инстинктивный, то есть никакими доводами не объясняется, единственным возможным противоядием оказалась вера в продолжение жизни после смерти.
– Ты все никак не забудешь курс научного атеизма? – с прежним ехидством вполголоса поинтересовалась Лена. – В конце концов, дети бабушку потеряли и испугались, нужно их утешить, а ты пыльную лекцию читаешь.
– Я не читаю никаких лекций! Мне задали вопрос, я отвечаю. Савва, ты понял, куда девается человек после смерти?
– Нет.
– Ты не слушал меня?
– Слушал, но ты сказал, что не знаешь.
– И больше я ничего не сказал?
– Ничего.
– Значит, ничего? Интересно, как это ты в школе учишься? Не помнишь, что слышал несколько минут назад.
– Он сказал, что никто не знает, – ткнул Савку локтем Гордей.
– Отлично, хоть один понял! – воскликнул почти отчаявшийся отец.