— Тот, у кого будет лучший результат, выигрывает. Проигравший — а это будешь ты — покупает обед в Хогсмиде.
Она хищно смеется, а потом отвечает:
— Да неужели? У меня весьма дорогие запросы. Ты уверен, что можешь меня себе позволить?
— Деньги не проблема, особенно когда это твои деньги.
— Что заставляет тебя думать, что выиграешь именно ты? Драконы для меня — это раз плюнуть, — с неандертальской грубостью прерывает Крам наше остроумное подтрунивание.
Флёр переводит на него взгляд:
— Отлично, я смогу пообедать за счет Поттера, а поужинать — за твой. Для меня это ерунда, поскольку я вовсе не собираюсь платить.
— Ты права: если Крам купит мне ужин, это будет замечательное окончание дня.
Крам злобно прищуривается.
— Мне не нравится еда в Хогсмиде, — и он тыкает в меня пальцем: — Когда я выиграю, ты будешь прислуживать мне на ужине на борту корабля, — палец переводится на француженку, — а ты принесешь мне завтрак в мою каюту.
— Как всегда, не можешь без оскорблений, да, Крам? Мне уже интересно, какие же скелеты водятся у тебя в шкафу. Однако я отнюдь не уверен, что Игорю снова так уж не терпится видеть меня на борту своей галеры.
— Если тебя это так пугает, то как моему гостю тебе не причинят вреда.
— Что ж, Виктор, согласен. Почему бы тебе не отвлечь Игоря от целования своей задницы и не рассказать ему о сделке?
Мое язвительное замечание вызывает у Афины иронический хмык, и она незамедлительно присоединяется к пари. Седрик, подняв руки вверх, трясет головой, отказываясь:
— Нет уж, спасибо. Я воздержусь. Сосредоточусь лучше на том, как обойти дракона, а не на том, как вас всех превзойти.
Флёр пытается втянуть в спор лучшую подругу.
— А ты, Эйми? Пока что у меня есть обед, ужин и завтрак на следующий день. Если судить по этой тенденции, то к началу занятий в понедельник я изрядно объемся.
— Я на стороне Диггори. Не хочу отвлекаться от приза. Вы все можете играть в свои глупые игры, но победа будет моей!
Если честно, я всего лишь хотел полюбезничать с Делакур. И за две минуты всё это каким-то образом умудрилось приобрести невиданный размах.
— Ладно. Участвуют четверо, а ещё двое у нас нервные скромники.
— Как насчет влияния внешних факторов? — спрашивает Афина, тонко напоминая, что до сих пор соревнования не были особо честными.
Отвечаю:
— Если что-то случится, а чемпион при этом не вовлечен и всё происходит не по его вине, то неважно, выиграл он или проиграл, — все равно выбывает из пари. А в остальном — ну, не приносим же мы какие-то страшные клятвы и отдать своего первенца уж точно не предлагаем.