— Вы сами воспитанница института? — я скорее утверждала, чем спрашивала. — И прошли сами через все это, а значит, должны соответствовать канонам… тогда я не понимаю, зачем вы сейчас мне помогаете?
— Видишь ли, я не разделяю взглядов директрисы этого почетного заведения, но она не может уволить меня по одной простой причине: рекомендация верховного дознавателя. Мой покровитель прямо намекнул госпоже Веретес: вслед за моим увольнением последует ее. Так что я в этой золотой клетке по воле и из-за ревности своего любовника, которому претит мысль о том, что на его женщину может посмотреть другой мужчина.
Подумалось, что Нарин стала заложницей собственной красоты.
Она же вскинула голову, словно так могла избавиться от печальных мыслей, и произнесла:
— Тебе стоит выучить простое заклинание. С твоим уровнем дара даже без особых усилий и длительных тренировок все должно получиться. Повторяй за мной: comerindoconlaforzadellasua.
Я послушно протянула: «Комериндоконлафорза…» Было ощущение, что я дикая интуристка, пытающаяся враз освоить тонкости местного диалекта. Нарин же, кажется, была довольна.
— Хорошо. Теперь к словесной составляющей добавь мысленную. Точно представь, что ты хочешь сделать. Представь детально, осязаемо, словно твои руки прикасаются к шнуровке, затягивают ее. А потом вложи в эту мысль все свое желание. Именно оно и будет тем ручейком, по которому сила твоего дара потечет в канву заклинания.
Я попыталась сделать все в соответствии с инструкцией. С первого раза не получилось, со второго тоже, впрочем как и с пятого. Виски взмокли, пальцы болели, корсет я уже ненавидела лютой ненавистью… На шестой раз получилось, причем так, что я непроизвольно вскрикнула: так резко и сильно затянулась шнуровка.
— Отлично, а теперь мысленно ослабляй, — Нарин смотрела на меня внимательно и сосредоточенно, словно змеелов на кобру, раздувшую капюшон.
Я прикрыла глаза, отпуская воображаемые шнурки, и почувствовала, как дышать становится легче.
— Для первого раза совсем неплохо, — прокомментировала преподаватель. — А теперь тебе пора, скоро начнется следующее занятие.
Она уже было собиралась выйти из аудитории, когда я ее окликнула:
— И все же зачем вы это сделали? И почему нас на занятиях не обучают заклинаниям и магии?
Нарин обернулась:
— Многие, пришедшие сюда, уже владеют азами чародейства, тех же, кто не умеет управлять даром, начнут обучать индивидуально, сразу после бала. Опережая очередной вопрос: бал — это своего рода смотрины, когда показывают «товар лицом». Дикий, необузданный дар манит мужчин-магов, как непокоренная вершина, опасная, неуправляемая, сулящая порою гибель и оттого вдвойне притягательная. Но жить и не уметь контролировать свой дар опасно и противозаконно, поэтому тебя покажут на балу, ты запомнишься многим, а потом тебя вновь спрячут за этими стенами. Когда же ты выйдешь отсюда через шесть лет… ты будешь желанной, но обученной — истинной благородной чародейкой.