Дневник maccolit’a. Онлайн-дневники, 2001–2012 гг. (Житинский) - страница 81

Ее гены в этом смысле передались сестре и еще моей старшей дочери.

И это правильно было и даже по-хорошему консервативно, без всяких империй и глобальных интересов России – просто семья как незыблемая основа государства.

Сегодня хоронили Александра Матвеевича Шарымова, моего старого друга, с которым я знаком приблизительно с 1966 года.

Он окончил филфак, отделение журналистики (тогда отдельного факультета журналистики еще не было), его однокашниками были такие известные впоследствии люди, как чемпион мира по шахматам Борис Спасский и поэт Лев Лосев. Когда мы познакомились, он работал на Ленинградском радио и вел передачу «Пестрая шкала», во многом предвосхитившую современные форматы радиопередач. Он обладал совершенно уникальным голосом, который я могу сравнить по глубине, тембру и наличию обертонов лишь с голосом певца Леонарда Коэна – густой красивый баритон, благодаря которому Шарымова часто приглашали озвучивать дикторские тексты к научно-популярным и документальным фильмам.

Читал он тексты и к фильмам, снятым по моим сценариям.

С самого возникновения журнала «Аврора» Шарымов работает в нем ответственным секретарем и тянет на своих плечах журнал при самых разных главных редакторах.

Человек, энциклопедически образованный, историк и поэт, он был из того круга «незнаменитой» петербургской интеллигенции, который тем не менее оставил и оставляет наследие не менее значимое для культуры, чем творения прославленных мастеров, если брать достаточно широкую историческую перспективу.

Таков был поэт, прозаик, художник и архитектор Геннадий Алексеев (1932–1988), таким останется и Александр Шарымов. Его единственная книга стихов вышла за 2 года до его смерти незначительным тиражом (друзья настояли), называется она «Стихи и комментарии», и в ней можно найти и лирические стихотворения, и поэтический дневник, и переводы из Байрона, Эдгара По, Блейка, и блестящий перевод англоязычной поэмы Набокова «Бледный огонь» (по свидетельству специалистов – лучший из имеющихся). Его огромный труд по истории Приневья допетровской поры еще ждет своего издателя.

Жаль, что вы не были с ним знакомы. Это был замечательный, редкий человек.

Я надеюсь, что мне удастся создать его страницу в Сети и выложить туда главные труды его жизни.

Мне интересно, насколько я сам националист, насколько интернационалист, насколько русофил или русофоб, юдофил или антисемит – и что это такое.

Мне интересно, что такое «народ». У меня накопилось несколько крамольных мыслей относительно этой священной коровы – «народа». И я их попытаюсь изложить, раз уж начал.