— Открывай, шутник, — как-то хрипло произнёс я, переплетя с ним пальцы.
Да, я бываю сентиментальным, но только наедине с одним человеком, а его мне незачем стеснятся. Кажется, стало жарко. Билл, определённо, странно на меня влияет и делает это, по всей видимости, неосознанно.
— Не одному же тебе шутить.
Брат, наконец-то, провернул ключ в замочной скважине, и мы ввалились в темноту квартиры. Я щёлкнул выключателем и, по пути снимая кроссовки, прошёл в гостиную. Там мерцал экран телевизора, сменялись картинки, а в углу экрана висел значок, свидетельствующий о беззвучке. Замечательно, мы забыли выключить телевизор, перед тем как ехать к Георгу. А уехали мы… Чёрт, давно, часов в пять.
— Том, ты безалаберный! — не понял.
В комнату ввалился Билл, уже скинувший свои любовно-братские чувства. Он схватил пульт, сиротливо валяющийся на полу возле меня. Что ж, я чудом на него не наступил, иначе всё могло бы закончиться плачевно, а именно — моей больной ступнёй. Билл включил звук, наполняя дом человеческими голосами, которые мне, если честно, захотелось выключить обратно.
— Это ты последний телевизор смотрел, так что безалаберный из нас двоих точно не я.
Билл бросил в меня прожигающий взгляд и удалился в свою спальню. Пока. Правда, мой брат невыносим? А я терплю его, уже даже не обращаю внимания на его закидоны, успел смириться за двадцать лет совместной жизни. Это цифра меня всё ещё пугала, хотя с нашего Дня Рождения прошло уже четыре с половиной недели. Действительно удивительно, что мы с Биллом двадцать лет не расстаёмся, всегда вместе по возможности. И очень тяжело переживаем день, если нужно делать что-то порознь. Меня это откровенно напрягает, да и его тоже.
Я улыбнулся своим мыслям и, небрежно бросив толстовку в кресло, направился в комнату к Биллу. Он перебирал какие-то листы, стихи или песни, наверное, наполовину переодетый. Странная у него особенность. Стянуть походные цацки, напялить домашнюю футболку, а спортивные штаны надеть только на одну ногу. И в таком виде он обязательно где-нибудь сядет и за что-нибудь возьмётся. А дело всё в том, что спокойно одеваться мой брат не умеет, ему обязательно надо ходить по комнате, из угла в угол желательно. Он вообще весь представляет собой движение. Конечно, есть дни, когда Билл лежит на кровати, диване и других горизонтальных поверхностях, но это он так отдыхает. Подобный отдых может продолжаться и неделю, и больше, в зависимости от степени усталости и его готовности помирать со скуки. Но у него есть я, поэтому второй пункт можно без последствий опустить.