Она была невысокой, но кряжистый, плотной и толстоногой. Увидев впервые это тело, действительно похожее на тюленью тушку, можно было бы подумать, что девушке лет двадцать пять или даже больше, может — тридцать. Но, приглядевшись, открывалось: нет, нет. Ей — никак не двадцать пять и даже не двадцать. Слишком молодая кожа на щеках и на шее, — белая-белая; слишком наивные и по-детски прозрачные глаза… Светлые, почти белые волосы собраны в две тоненькие косички. Нет, не двадцать. Этой белокурой красавице — лет пятнадцать-шестнадцать. Еще совсем девчонка.
Ноэма, которая так неласково разбудила внучку, спешила в совсем другую от причала сторону: разбитые рыбацкие лодки ее сейчас мало беспокоили. Старая лиса завернула к скалам, ловко перебралась через невысокую скальную гряду, отделяющую поселок от Гребня, спрыгнула на песок и заковыляла дальше между камнями, иногда оказываясь по колено в пенной волне прибоя.
Южный мыс — Вестхярнский Гребень выдавался узким клыком в море, образуя как будто рукоять огромной отдельно стоящей скалы — Молота. Здесь морское течение при сильном шторме выносила на берег все, что попадало в ненасытную утробу волн. После бури на скалах среди водорослей и мусора всегда можно было найти еще живую рыбу, раковины, иногда даже убитого тюленя. А иногда, когда поблизости разбивался корабль, можно было прихватить и более ценную добычу. Главное, успеть первой, чтобы никто из односельчан не перехватил добычу. Вот и спешила Ноэма, пробираясь на мыс, рискуя быть смытой в море могучим послештормовым прибоем.
На камнях ее сразу ждал неплохой улов. Только ступив на гряду, туда, где волны немного отступили, оставив после себя озерца в каменных западинах, Ноэма сразу нашла пару сельдей. А вон — еще. И еще… В каменной ловушке — оглушенный и окровавленный палтус. Вскоре мешок потяжелел, до половины заполнился рыбой.
— Хорошая буря. Хорошая… Давно таких не было…. Эхх, надо было еще мешок… — бормотала про себя старая добытчица.
Хьярнка на четырех переползала с места на место по скользким скалам, жадно хватая добычу, поглядывая то вперед, намечая для себя следующую цель, то назад, бормоча ругательства, ожидая нерасторопному Брету с сетью.
— Ага, уже бегут, бегут… — ворчала Ноэма, увидев, что со стороны поселка торопливо приближаются к мысу несколько односельчан. — Слетелось, воронье…
Бросив в мешок еще несколько рыб, старая хьярнка волоком потащила мешок к следующей луже. Вдруг она остановилась и замерла: далеко, у выступающей в море скалы волны перекатывали нечто большее, чем крупную рыбу.