— Выходящее из-за горизонта солнце, — повторил Элай. — Что может быть проще. Считай, он уже мертв.
* * *
Элай тщательно подготовился к делу. Осечки быть не должно. Впервые он убил в девять лет. У матери было много мужчин и все редкостные негодяи. Но один особенно отличился. Большой любитель выпить. Спиртное будило в нем ярость, и он срывал ее на матери Элая. Однажды Элай не выдержал. Защищая маму, он толкнул драчуна, тот упал, ударился затылком об угол стола и умер. Дождался ли Элай благодарности? Нет, нет, и еще раз нет. Мама не сдала его властям, выдав смерть сожителя за несчастный случай, но наедине звала его убийцей. В наказание она на месяц посадила его на хлеб и воду. Целых тридцать дней Элай слушал свой урчащий от голода желудок, а под конец пребывал в пограничном состоянии между явью и бредом. Тогда он поклялся себе, что никогда и никого не будет спасать. Ни один человек не стоит жертв с его стороны. Даже мать.
Элая сопровождали трое наемников. Он нашел их в том же кабаке. За скромную плату они согласились разобраться с охранниками. Но честь отправить жертву в мрачный шатер Вела принадлежала Элаю. Накануне он заботливо наточил кинжал. Любому другому оружию он предпочитал холодное лезвие. Ему нравилось, как сталь входит в тело, точно горячий металл в масло. Чувство власти над чужой жизнью возбуждало сильнее, чем поцелуй красавицы.
Они крались в сумерках, никем незамеченные. Жертва по сведениям Морта раз в неделю наведывалась в дом на торговой улице. По вечерам, когда торг подходил к концу, улица вымирала, а все потому, что здесь часто бродили люди подобные Элаю, ища, чем поживиться. В таком неблагополучном месте может случиться что угодно. Здесь часто грабили и убивали. Потому-то Элай и выбрал торговую улицу местом для нападения. Все решат, что богатого господина ограбили. Никто не заподозрит заказное убийство.
Они заняли позиции напротив дома, из которого выйдет объект. По плану первыми в бой ринутся подручные. Они отвлекут охрану, и тогда появится Элай. Один меткий удар и дело сделано. Ночь — лучшая помощница в преступном ремесле — скроет своим покровом их отступление.
Ожидание длилось около часа. Все это время Элай не сводил глаз с дверей особняка. Он — охотничий пес перед лисьей норой.
Скрипнули дверные петли. Полоска света упала на мостовую. Приглушенный разговор долетал до Элая и его спутников обрывками ничего не значащих фраз — хозяин особняка и гость прощались.
Первыми из дома вышли охранники — два здоровых типа. Прищурив глаза, они осмотрели улицу, но, само собой, ничего не заметили. Элай и его спутники умело замаскировались. В черной одежде с капюшонами на головах они стали частью ночной тьмы.