Зато мысли грешника были, как тяжелые ядра, выстреливаемые из его сознания. Они били без промаха, отдаваясь тяжелой отдачей в его же сердце, отгоняя своими попаданиями Хранителей и Заступников: «Мне не в чем себя укорить, иии не кому! Кто они, что бы пытаться хотя бы обратить внимание, на что-то неверное в моих поступках. Нет никого, кто бы имел права наставлять меня, в чем либо. Я – бог! Я! Я непобедим!… Каждый мой шаг верен, а каждый сопротивляющийся или не довольный – трус и ничтожество! Всех, кого я воспринял своими врагами, больше нет – не один не смог сопротивляться, ни один не избежал моего гнева. Каждого, я, как смог, наказал, а кого смог приучил еще здесь, перед самой смертью, к мучениям.
Что еще меня здесь может держать? Мое место на небе! Там пуст заслуженный мною трон, только от туда я смогу восстановить справедливость. Я буду, как и сейчас решать – кому жить, а кому нет! Каждый здесь ставший на моем пути или признанный мною ничтожным, будет пущен на кожаные ремешки! Меня ждет мой создатель, но я перерос уже и его! Я сдвину это ничтожество с его трона, не быть ему царем, только один может править!
Нет здесь ни одного достойного, ни одного! Здесь даже людей нет! Кто может встать со мной рядом, кому я мог бы доверить, кто может прикрыть мою спину? Никто! Да мне это и не нужно! Я – бог! Я не видел другого! Нет никого равного мне! Я смерть, и несу себя кому хочу!…»
Такие мысли мешались с иными, и по смыслу, и по содержанию. Замещая друг друга, создавая путаницу в экзальтированной мозге, сквозь который пробивалось и правдивое: «Что же я могу? Кто же мною завладел? Кто в состоянии был сделать из меня несчастнейшего из людей? Я не вижу не света, ни тьмы, кажется, я один во всем мире, но все, чтобы я не делал, не доводится до конца, именно мной! Я, как пешка в чужих нечистоплотных руках, делаю самую грязную работу, выполняю наиболее опасное, гибну, даже не понимая, что со мной происходит! Я один, и некому поддержать меня! Да что поддержать…, я даже не понимаю, что происходит со мной. Мне кажется, что каждый день, начинающийся с вопроса: «Зачем я живу?» – им же и заканчивается. Меня ничего кроме героина не интересует! Все, что мне нужно – «вмазаться» и кого-нибудь завалить! Мне уже мало смерти, мне нужно разобрать ее по частям, в муках умирающего, рассмотреть ее нюансы, мне даже кажется, что я ее создал!
Наверное, я с ума сошел! Я никого не люблю, мне никто не нужен. Я делаю, что мне говорят, даже не задумываясь, хорошо это или плохо… Но зато мне верят…, наверное верят.