— Нечего мне ему дать. Нет у меня ничего!
— Надо отдать. Не то вернется он и скот наш порежет.
С чего пасмасы взяли, что людомары мстительны никому доподлино неизвестно, но факт оставался фактом: людомары не испортили ничего ни одному пасмасу, но этого словно и не было — все обвиняли их во вредительстве.
Людомар развернулся и хотел было уходить, но старая и дряхлая старуха в грязном рубище остановила его, преградив путь:
— Уходя — не уйдешь, возратясь — не вернешься! — крикливо припевала она, подпрыгивая. — Убереги нас, Зверобог, от возрата слуги твоего на веки вечные с дурными мыслями. Не уходи от нас, — по-доброму обратилась она к людомару, — а коли пошел, так возьми от нас. Не можем делиться ничем, так хоть плотью своей поделимся с тобой. Возьми вот нас в ней.
Из-за старухи к людомару вытолкнули малюсенький комочек, смотревший на него широко открытыми от ужаса глазами. Комочек дико трясся.
— Сиротка она. Не взыщи. Боле не знаем, что отдавать. Нету у нас боле ничего! — с этим старуха, подпрыгивая, отошла от него.
Людомар рыкнул, развернулся и пошел прочь.
Маленький комочек под науськивание и угрозы поселян заспешил за ним.
****
Пасмасский ребенок в Чернолесье сродни табуну дико вопящих ишаков в степи — слышно отовсюду и видно всем. Его шаги для слуха рядового обитателя лесной чащобы был слышим примерно так же, как громыхание молота о наковальню для слуха простого олюдя.
Раздосадованный и сильно уставший людомар, сморенный многодневным бодрствованием и тревогами, которые вселил в его душу омкан-хуут, не сразу заметил, что малышка преследует его.
Его оглушил ее вскрик, когда перед охотников, словно бы из-под земли вырос иисеп. Огромное пузо, забитое съеденым эвром делало и без того неприветливый вид животного ужасающим.
Писк из-за спины заставил людомара вздрогнуть и обернуться. Не будь он уже девятые сутки на ногах, они никогда бы не допустил такого промаха. Не заметить пасмаса позади себя для охотника то же самое, что самому забраться в пасть омкана.
Иисеп выглядел очень ленивым. Он хорошо выспался за то время, пока отсутствовал его хозяин.
Людомар посмотрел ему в глаза и приказал подобрать ребенка.
Понимание между людомарами и иисепами веками совершенствовалось, и достигло уровня тончайшей интуитивной связи.
— А-а-а! — закричал ребенок, когда громадное для него чудовище стало приближаться.
Не зная, что делать, девочка с удивительной для нее быстротой метнулась вперед и затерялась у ног людомара. Не успел он опомниться, как ребенок с несвойственной его годам проворностью взобрался на высокого охотника и повис на поясе.