Кэт кивнула и, отдав одну из лопат, начала раскапывать свежую могилу. Задумчиво взвесив в руке шанцевый инструмент, Тромгар огляделся, но нашел лишь одно бездыханное тело – Олирии. К сожалению, от ее компаньона осталась одна лишь одежда, слегка присыпанная пылью. Что ж, подумал он, покойница тоже подойдет, к тому же она очень красива, чем не новая кукла в коллекцию?
Склонившись над телом Упорствующей, тэнкрис аккуратно приподнял ее голову и взглянул в распахнутые глаза. Прошло несколько секунд, после которых в них зажегся ядовито-зеленый огонек.
– Встань.
Олирия ди’Аншвар поднялась на ноги.
– Возьми лопату и раскапывай могилу.
Олирия ди’Аншвар повиновалась.
В четыре руки работа пошла намного быстрее, Тромгар позволил себе отойти в сторонку и преспокойно тянуть свой любимый абсент, пока Кэт не подала знак, что дело сделано.
– А ну-ка, девочки, освободите мне место!
Спрыгнув в могилу, он достал из другого внутреннего кармана футляр с хирургическими ножами, выбрал один и ловким движением вспорол окутывавшую тело ткань. Затем, еще более ловкими, прямо филигранными движениями Тромгар вскрыл ткани грудной клетки, коротко подивился тому, как там все оказалось изношено, и просунул пальцы под грудину, где вскоре нащупал инородный предмет. Пришлось пошерудить ножом, чтобы отцепить и изъять его.
– Ну что ж, кажется, это оно.
Тромгар выбрался из могилы и промыл найденный предмет в снегу под одним из фонарей, после чего поднял к свету продолговатый золотисто-красный кристалл редкой красоты.
– Ха. Действительно оно. Сыпьте землю обратно, девочки, да поживее! На этом кладбище у нас дел больше нет, но я хочу сегодня же разделаться и со вторым! И одежду эту пустую тоже вниз сбросьте, пусть все будет так, как было до нас.
Гассель. Гассельская империя. Канун 1918 г.
Эззэ проснулся от холода, забравшегося под теплое одеяло. Ноги любовниц, прикасавшиеся к его ногам, были ледяными, что чулгану категорически не нравилось. Щелчком пальцев он заставил магические светильники зажечься, сел на ложе, старательно продрал глаза и тогда только заметил, что все вокруг залито кровью, а обе любовницы обезглавлены.
Эззэ силой мысли подбросил себя вверх, стал на кровати в боевой стойке, на кончиках его пальцев заплясало магическое пламя, дрожавшее от порывов ледяного ветра, задувавшего из распахнутого окна, которое совершенно точно было закрыто, когда он ложился. Эззэ собрался закричать, позвать стражу, но острое лезвие коснулось его горла. Скосив глаза, он увидел нечто вроде длинной руки, покрытой черной тканью, которая просунулась сверху под балдахин.