— Спасибо, — сказала она.
— Я взял билеты на завтрашний самолет. Можешь лететь домой.
— Спасибо, — снова поблагодарила она. — А ты?
— Я пробуду здесь еще самое меньшее неделю.
Она кивнула, открыла паспорт, посмотрела на свою фотографию и, грустно покачав головой, бросила паспорт на стол.
— Самое меньшее неделю… — повторила Джин. — Ты, наверное, устал.
— Ничего.
Он опустился в кресло. Только сейчас он почувствовал настоящую усталость. Спал он плохо, среди ночи его будили плохие сны.
— Как Инид? — спросил он.
— Ничего, — ответила Джин. — Я возила ее сегодня в Жуан-ле-Пэн и купила ей детскую тельняшку. Она в ней очаровательна и не отходит от зеркала. Она сейчас ужинает вместе с няней.
— Я попозже зайду пожелать ей спокойной ночи, — сказал он. Он расстегнул воротничок, распустил галстук. — Гретхен полетит вместе с вами, — добавил он.
— Это вовсе не обязательно, — отозвалась Джин, но без тени неудовольствия. — Она, наверное, предпочла бы задержаться. Погода превосходная, и я видела, что ее провожал с пляжа красивый молодой человек.
— Ей нужно побыстрее в Нью-Йорк, — сказал он. — Я попросил ее пожить с тобой и Инид, пока миссис Джонсон не вернется из Сент-Луиса.
— Ей будет с нами тоскливо, — возразила Джин. — Я могу и сама присмотреть за Инид. Мне все равно нечего делать. — И снова спокойно, без тени неудовольствия или вызова.
— По-моему, лучше если рядом будет Гретхен, — осторожно сказал он.
— Как хочешь. Хотя ты знаешь, неделю я могу не пить.
— Знаю, — подтвердил он. — Но, как говорится, береженого бог бережет.
— Я тут думала о нас, — снова спокойно, без враждебности сказала она. — О том, через что нам пришлось пройти.
— Почему бы не забыть о том, через что нам пришлось пройти? — спросил Рудольф. У него не было настроения выслушивать подготовленные заранее речи.
— Я думала о нас, — ровно, без враждебности повторила она. — Ради твоего блага и ради блага Инид мы должны развестись.
Наконец-то, подумал он. Хорошо, что не он первым произнес это слово.
— Почему бы нам не повременить с этим разговором? — ласково спросил он.
— Как хочешь. От меня тебе толку мало. Да и ей тоже. Я тебе больше не нужна… — Джин подняла руку, хотя он вовсе не собирался перебивать ее. — Ты уже целый год не заходил ко мне в спальню. А здесь у тебя кто-то есть, я знаю. Пожалуйста, не отрицай.
— Я и не собираюсь, — сказал он.
— Ты ни капельки не виноват, милый, — сказала она. — Я уже много лет мешаю тебе. Другой бы на твоем месте давным-давно бросил меня. И никто бы его не осудил. — Она криво улыбнулась.
— Может, нам подождать, пока мы не вернемся домой, в Америку… — начал он, хотя чувствовал, что тяжкий груз сваливается у него с плеч.