Я медленно поднялась на ноги. Вскинула руки и огласила округу победоносным нечленораздельным криком. Я ведь считала, что победила.
Пока не услышала хохот позади себя.
Я сразу заткнулась. Чертовы птицы сразу смекнули, что да как, и поспешили убраться, пока целы. А я?
Я облизнула пересохшие губы и обернулась.
Сначала я приняла их за животных. За огромных обезьян. В моих галлюцинациях прослеживалась явная тяга к гигантизму, и после толстых чаек появление двухметровых человекообразных обезьян было логичным. Ну, насколько это вообще может быть логичным.
Но они не были обезьянами. Они были людьми. И именно им я была обязана своим спасением от чаек.
Их тела были черными, а лица почти полностью скрывала темная борода и пышные брови, которые сливались единым комком всклокоченной шерсти, так что сверкали только белки глаз. Волосы на голове стихийно тянулись в разные стороны света. Из одежды на них были одни только набедренные повязки. А в руках они держали копья.
Это были те самые стражники.
Чайки подняли столько шуму, что выдали меня с потрохами.
Если от чаек я собиралась отбиваться палкой и это давало хоть какой-то шанс, то отбиваться от троих двухметровых мужчин с копьями - идейка, в принципе, так себе. Я не стала прыгать за утерянной дубиной. Я развернулась и помчалась вдоль берега, по линии прибоя. Бежать по влажному песку чуть легче, чем по сухому.
Крики запоздали, значит, они не ожидали побега от такой трусихи, как я. Спасибо за чаек, конечно, и жаль, что я не смогла и не успела их отблагодарить, но, знаете, я не привыкла вести переговоры с теми у кого копья, а мужское достоинство скрыто одними лишь набедренными повязками. Вот уж сейчас так просто я точно не сдамся.
Бежать по песку босиком, да еще после удара по многострадальному колену, все равно тяжело. Но я бежала. Я старалась не глядеть себе под ноги, но взгляд, как на зло, выхватывал то камни, то ракушки, то водоросли и, боже мой, медуз! Я перепрыгнула через голубоватую лужицу слизи. Медузы, кстати, вполне привычного размера, слава тебе господи. Если бы медузы, как и чайки, оказались втрое больше привычных размеров, мое сердце не выдержало бы.
Я бежала, а медузы на песке стали попадаться все чаще. Теперь это уже нельзя было назвать бегом, это были прыжки через препятствия. Скорость ужасающе замедлилась, но я не могла преодолеть себя и наступить на их дохлые склизкие щупальца.
Яд медуз может вызывать галлюцинации и быть смертельным, а галлюцинаций мне и так хватает. Часть из них сейчас за мной гонится по пятам. Я слышала их крики, хотя в ушах гудело от бега и ветра и отбойным молотком билось сердце.