— А-а, понятно… — Мистер Сприг постарался как можно лучше скрыть выражение «глупость женщин беспредельна» и успокаивающе сказал:
— На вашем месте я бы, право, позабыл о нем.
— Я полагаю, вы могли бы справиться у владельцев, не хотели бы они продать дом… или, может, дадите мне их адрес…
— Если вы настаиваете, мы свяжемся с адвокатами владельцев… но особых надежд у меня нет.
— Я полагаю, в наши дни ни в одном деле не обойдешься без стряпчих, — Таппенс сказала это так, чтобы показаться и глупой и встревоженной. — А законники всегда так тянут.
— Да, на проволочки закон богат…
— Точно так же, как и банки — они ничуть не лучше!
— Банки… — Мистер Сприг, казалось, немножко перепугался.
— Сколько людей теперь в качестве адреса называют какой-нибудь банк. Это тоже изматывает.
— Да-да… вот именно… Но люди в наши дни такие беспокойные, столько переезжают — живут за границей и все такое прочее. — Он открыл ящик стола. — Вот у меня тут одна собственность… В двух милях от Маркет Бейсинга… в весьма приличном состоянии… красивый сад…
Таппенс встала.
— Нет, спасибо.
Она решительно попрощалась с мистером Спригом и вышла на площадь.
Она нанесла короткий визит в третье заведение, которое, похоже, занималось в основном продажей крупного рогатого скота, птицеферм и вообще ферм, пришедших в упадок.
Наконец она нанесла визит господам Робертсу и Уайли на Джордж-стрит. У нее создалось впечатление, что представители этой маленькой фирмы весьма напористые люди и готовы оказать услугу. Плохо только, что Саттон Чанселлором они вообще не интересовались, а стремились сбывать еще не достроенные дома по непомерно высоким ценам: когда они назвали одну, Таппенс задрожала. Энергичный молодой человек, видя, что его вероятный клиент твердо решил уйти, нехотя признал, что такое местечко, как Саттон Чанселлор, действительно существует.
— Вы упомянули Саттон Чанселлор. Лучше обратитесь к Блоджету и Берджессу на площади. Они занимаются кое-какой собственностью в тех местах… но она вся в плохом состоянии… полуразрушенном…
— Недалеко оттуда есть один красивый дом, у мостика через канал… я видела его из окна вагона поезда. Почему там никто не хочет жить?
— О-о! Я знаю это место, этот… «Ривербэнк»… У него репутация дома с призраками.
— Вы имеете в виду… привидения?
— Да… О нем ходит множество всевозможных историй. По ночам слышны всякие звуки. И стоны. На мой взгляд, жить в нем — это все равно что бодрствовать у постели смертельно больного.
— О Боже, — сказала Таппенс. — А мне он показался таким милым и уединенным.
— Большинство людей сказали бы чересчур уединенным. Зимой его заливает — подумайте об этом.