— Ваше высочество, как можно?! — испуганно проговорил Бойко, ни разу не сталкивавшийся с негодованием столь высоких персон.
— Пф! Я даже не знаю, что с вами обоими сделаю! — грозно завершила свой спич ее высочество, начиная, одновременно с охранником, снимать свою верхнюю одежду: — Надеюсь, вы знаете, что делаете?!
Обменявшись верхней одеждой, я принялся лезть в «Молнию» Александры. Бойко в нерешительности стоял рядом, не предпринимая никаких действий.
— А это то зачем?
— А как же! Чтобы сбить с толку наших преследователей. Они ж еще не знают, что мы переоделись.
— Твоя правда!
— Саша, ваше высочество, не бойся, знаю я, как твоей конфеткой управляться. Как-никак сам доводил. Не теряйте времени, Саша, лезьте в «Пулю». Там все для тебя знакомо.
— Пф! Нахал! Ни капли вежливости! Вот уж все закончится, я тебя проучу!
— Все потом, ваше высочество. Бойко, а тебе особое приглашение нужно?! Лезь давай!
— А может я все ж сойду?
— Олег, не дури, в последний раз говорю, лезь в паровик!
Невольный напарник словно нехотя начал залезать в паровик ее высочества. Вдруг разрешат остаться. Ее высочество кивнула головой гонщику второго паромобиля, подтверждая свое согласие на сопровождение ее, теперь уже бывшей, Молнии.
— Сергей, ты вернешь мне мою Лозьер «Молнию» в целости и сохранности. Понял?! Знаешь, сколько мы с ней уже? И попробуй мне только первое место занять! Пф! Самолично, прилюдно придушу! Знай! Я своих слов на ветер не бросаю!
— Обязательно, ваше высочество! Буду рад помереть от ваших распрекрасных рук! — смешно улыбаясь, ответил я ей, одновременно резко стартуя с места. За нами рванул второй гоночный Берлиэ под номером 02, оставляя ее высочество вместе охранником вдвоем.
— Ах же шут гороховый! Надеюсь, он знает, что делает-прошептала Александра. Этот молодой человек ей начинал нравиться своей бесшабашностью и непонятным упорством, помноженным на отсутствие авторитетов.
— И попробуй мне, Сережа, только пропасть или погибнуть! Я тебя с того света достану.
И посмотрев в небо, где над деревьями виднелись приближающиеся очертания небольшого дирижабля, кивнула своему охраннику:
— Едем же! Быстрее!
— Ополоуметь можно! Я еду в «Молнии» ее высочества! — орал Бойко.
Я же только промолчал на это заявление инспектора.
В этом паровике я уже в мастерской сидел. И не раз, споря и доказывая свою правоту инженеру и всем ответственным за улучшения специалистам мастерской Арбузова. Держа одной рукой руль, пальцами второй я касался кожи воротника, накинутой на меня куртки. Она еще хранила тепло тела, только что расставшейся с ней, девушки. Конечно, куртка была мне немного маловата, для чего пришлось расстегнуть несколько пуговиц на ней. Но самое главное, за что можно простить все доставленные неудобства, она приятно пахла. Пахла приятными, наверное, очень дорогими, цветочными духами, к чему примешивался едва уловимый запах кожи куртки. И самой девушки.