Проделав все это, он не спеша надел шляпу и отправился в прокуратуру, напевая под нос:
А наутро она вновь улыбалась
Перед окошком своим, как всегда,
Ее рука над цветком изливалась,
И из лейки лилася вода.
Блим-блом... Блим-блом...
36. ЛИСТОК ИЗ БЛОКНОТА УТОПЛЕННИКА
Память Кручинина и строгая логичность мышления давали ему возможность продолжать давно прерванную беседу так, словно он только что услышал последнюю реплику или сам закончил предыдущую фразу. Эта манера не раз ставила в тупик его собеседников. Но Грачик нисколько не удивился, когда Кручинин, входя к нему в кабинет, проговорил:
- Почему же Силс не боится? Мне хотелось бы получить ответ на такой вопрос: сидели ли преступники здесь, у нас, давно, на консервации или засланы недавно?
- Разве я не доложил вам, что один из них наверняка пришел оттуда теперь? - спросил Грачик. - Ведь известно решение эмигрантского "Совета" послать сюда человека. Один из двух он и есть. - Порывшись в папке, Грачик протянул Кручинину листок: - Вот анализ графита из карандаша, принадлежавшего "милиционеру".
- Ты еще раз хочешь уверить меня, что именно этим заграничным карандашом написано письмо Круминьша и что карандаш был очинен заграничным ножом, полученным тобою от рыбака. - Кручинин иронически рассмеялся. Скажите, пожалуйста, как милостив случай к товарищу Грачьяну: сам подсовывает ему все, что нужно!
Не скрывая недовольства отповедью, Грачик то нервозно собирал разложенные по столу бумаги и папки, то снова принимался их раскладывать. Кручинин делал вид, будто не замечает волнения друга, щурясь от дыма папиросы, стал просматривать последние листы дела. Остановившись на одном из них, постучал пальцем по бумаге:
- Что это за пустой листок был вложен в блокнот утопленника. Ты его исследовал?
- Он пуст.
- А ты сам проверил работу экспертов?
- Повторяю: листок пуст.
- Именно потому, что он чист, - раздраженно сказал Кручинин, - я и спрашиваю: ты сделал все, что мог, чтобы узнать, что на нем написано?
- Эксперты... - снова начал было Грачик, но Кручинин перебил, протянув руку:
- Дай экспертизу!
Грачик послушно передал ему заключение лаборатории. Кручинин еще раз внимательно просмотрел его: лаборатория действительно очень добросовестно исследовала листок. Его снимали в ультрафиолетовых и в инфракрасных лучах, был применен люминесцентный анализ. Заключение экспертов гласило: ни перо, ни карандаш не касались этой бумаги.
- Верю, - сказал Кручинин, возвращая Грачику заключение лаборатории. Перо и карандаш его не касались. Ну, а как насчет кисточки? Тогда никакое фотографирование не могло обнаружить повреждений поверхностного слоя бумаги. Но микрорентгенограмма могла бы кое-что дать: просвечивание рентгеном показывает хорошие результаты, когда имеешь дело с симпатическими чернилами.