Вдруг ярко сверкнувшая мысль заставила Бельца остановиться: "Небрежность механика?" А что, если дело вовсе не в небрежности и даже не в неумении обращаться с американской техникой? Что, если это умысел?..
Чем дольше Бельц над этим думал, тем больше ему вспоминалось всяческих мелочей, свидетельствовавших о том, что на большой авиационной базе, американо-чанкайшистской авиации, которой так хвастались когда-то японцы, а теперь хвастаются Ведемейер и Ченнолт, далеко не все обстоит так блестяще, как кажется американцам. Сотни самолетов, базирующихся на аэродром Цзиньчжоу, содержутся чорт знает как. Тысячи тонн боеприпасов разбросаны открыто по всему аэродрому в блаженной уверенности, что у красных нет бомбардировочной авиации. А эти постоянные аварии при взлетах и посадках из-за ям, нежданно-негаданно появляющихся по всему летному полю! А вечно портящиеся в воздухе моторы, отказывающие взрыватели!.. И так без конца! На одну бы недельку пустить сюда молодчиков Гиммлера, они навели бы надлежащий порядок. Чан Кай-ши понял бы, что недостаточно налево и направо раздавать заподозренным пули в затылок, недостаточно выворачивать им руки, ломать ребра, отрезать языки и уши. Тут нужно что-то потоньше примитивного средневекового устрашения. Если Бельцу удастся вернуться в Цзиньчжоу, а это должно удаться, он настоит на том, чтобы в его секторе были введены немецкие способы слежки за техническим персоналом. Непременно нужно будет ввести заложничество механиков, может быть даже круговую поруку всех механиков полка за каждый испортившийся в полете самолет. Это будет надежно. Хотя, впрочем, что надежного может быть в такой удивительной стране, где даже кровожадный палач Чан Кай-ши не может никого запугать?! Господи, только бы вернуться в Цзиньчжоу!
- Послушайте, Харада-сан... Я больше не желаю искать эту проклятую кумирню! - крикнул Бельц в темноту.
В ответ послышалось спокойно-равнодушное:
- Как вам будет угодно.
- И вы тоже не пойдете к ней.
- Я позволю себе не согласиться... - японец прошипел: - почтительнейше не соглашаюсь с вами.
- Повторяю: вы не пойдете туда!
- Именно пойду.
Японец приблизился. Бельц смутно различил его лицо.
- Я иду обратно. И вы идите со мной, - сказал летчик.
- Моя инструкция... - снова начал было японец, но Бельц не стал слушать.
- Мой приказ...
- Позволю себе напомнить, тёсё какка, приказывать мне может только тот, кто послал меня сюда.
- Тут старший я!
- Извините, но вы для меня только шофер. - Японец, словно извиняясь за такое сравнение, особенно сильно потянул воздух. - Именно так: шофер, позволю себе сказать с особенной настойчивостью, - Харада поклонился.