Граф расположился в обитом кожей кресле рядом с мраморным камином в гостиной на верхнем этаже клуба «Уайтс». Эдмунд сидел в таком же кресле напротив с бокалом бренди в руках. Какая ирония судьбы: всего несколько дней назад Джейн впервые попробовала этот напиток, и они повеселились, и вот теперь опять бренди, но уже без нее, – утром она покинула его дом.
– Весьма сожалею, – признался он старому другу.
– А я – нет! – рассмеялся Хавьер, отпив из своего бокала. – Давно следовало поставить ее на место. И сегодня это как нельзя кстати.
– С одной стороны, ты прав, – согласился Киркпатрик, – но с другой – мужу не следует повышать голос на жену в присутствии кого бы то ни было.
– Ты правильно сделал, что приехал, а то уж я было подумал, что Джейн тебя убила и спрятала тело где-нибудь в шкафу или в чулане.
– Какие ужасы приходят тебе в голову!
Хавьер поставил бокал на небольшой столик сбоку от кресла.
– Ну, жена не должна оставлять мужа вот так, без каких-либо объяснений и даже не попрощавшись. Это крайне странно, даже для Джейн. Ты ведь обращался с ней совершенно нормально.
– Да, как будто… – не очень уверенно согласился с другом Эдмунд.
Хавьер взял монокль и, воззрившись на него, совсем другим голосом, в котором явно звучала угроза, спросил:
– Прости, не понял: она считает иначе?
– Джейн в достаточно резкой форме заявила, что не желает возвращаться, поскольку мы не настоящие супруги.
Хавьер снял монокль.
– Все понятно, можешь дальше не объяснять.
– Понятно? Мне нет. Я попросил объяснений, но так и не получил. – Киркпатрик сделал большой глоток бренди, и в первое мгновение желудок отозвался болью, но затем по всему телу разлилось приятное тепло, так что захотелось закрыть глаза. – Я все это время старался быть добрым к ней, но, видимо, ей этого недостаточно.
– Джейн довольно нерациональна: для нее предпочтительнее выслушать что-то нелицеприятное, чем получить фальшивый комплимент. В этом они с Луизой похожи, – кашлянул Хавьер. – Впрочем, искренний комплимент гораздо предпочтительнее.
– Знаешь, мне кажется, что ей не так уж нужны комплименты или подарки: этого было предостаточно.
Хавьер вытянул ноги.
– Да, здесь ты прав. Но если ты хочешь, чтобы она вернулась… Кстати, а ты хочешь?
– Мог бы и не спрашивать.
– Тогда тебе, очевидно, придется выяснить, что ей нужно, и решить, можешь ли ты ей это дать.
Эдмунду ничего не нужно было выяснять, он уже знал ответ: Джейн хотела от него правды.
Хавьер снова взялся за свой бокал и с явным разочарованием удостоверился, что он почти пуст.
– Как кузен и опекун Джейн я должен был прочитать тебе нотацию: что-нибудь вроде «если не сделаешь ее счастливой немедленно, я тебя выпотрошу или лишу поэтических сборников», – но коль скоро еще никому на всем белом свете не удалось заставить Джейн сделать то, чего ей не хочется, или, напротив, что-то запретить, не понимаю, с какой стати мне предъявлять столь высокие требования к тебе.