При иных обстоятельствах Эдмунду показалось бы забавным, что, если многие годы их разделяло полмира, они мыслили так похоже и даже выражения выбирали одинаковые, но теперь пришлось держать себя в руках и стараться не обращать внимания на невольный холодок, который пробегал по спине при виде этого ужасного человека.
– Прошу вас обращаться ко мне согласно моему положению, то есть «милорд», и никак иначе.
– Да ты окончательно сошел с ума, если думаешь, что я буду потворствовать твоим прихотям.
– Вот как? Тогда, вероятно, мне стоит называть вас Тернером. Вы неплохо потрудились, чтобы предстать перед высшим светом в роли мистера Беллами. Месяц стараний – и все насмарку. Как вам понравится, если завтра весь Лондон узнает, что респектабельный бизнесмен и путешественник последние двадцать лет своей жизни провел на каторге?
– А захотелось бы вам, любезный, чтобы в свете узнали, почему я там оказался?
Эта мысль была невыносима для Эдмунда. В обществе не должны ничего узнать, никогда! Неужели у Тернера в руках все козыри?
Сейчас, глядя на это лицо с удивленными приподнятыми бровями, Эдмунд не мог понять, как же не узнал его раньше: на свадьбе и балу. Это выражение: эдакая цепкость, внимание к мелочам – он видел так часто в детстве, когда занимался арифметикой! «Попробуй пересчитать сложение, мальчик, иначе ответ у задачи не сойдется». А в более позднем возрасте он все чаще слышал: «На сегодня никаких уроков, Эдмунд. Оставь нас с мамой наедине. Будь хорошим мальчиком».
Долгое время Эдмунд считал его чудовищем, и вот теперь перед ним сидел самый обычный человек, в кружевах, с дорогими украшениями, совершенно безоружный. Однако Тернеру и не требовалось оружие, чтобы нанести удар. За прошедшие годы Эдмунд мог похоронить в памяти черты его лица, но голос забыть не мог, как ни старался. Тернер крепко запустил когти в их семью, да так ловко, что никто и не заметил, а когда его все же удалось вырвать оттуда, разодрал ее на части. И никто так и не сумел оправиться.
– Кажется, вы оказались в безвыходном положении, – устало произнес Эдмунд. – Полагаю, вы вознамерились мне отомстить. Что же это будет? Шантаж? Убийство? Или вам по-прежнему больше по вкусу воровство? Что бы вы там ни задумали, Тернер, давайте покончим с этим как можно скорее.
– Это приказ? – Тернер сложил руки на животе и чуть снисходительно, как обыкновенно наставники смотрят на учеников, посмотрел на Эдмунда. – Не думаю, что у тебя есть право отдавать мне распоряжения. Особенно после того, как ты отнял у меня все.
– Я сделал только то, что было должно, и не отнял ничего, на что не имел права. И уж, разумеется, ничего от этого не приобрел.