Он на мгновение задумался, и Джейн усмехнулась:
– Это опять одна из фраз, которые тебе никак не удается закончить?
– Не думаю. Впрочем, лучше совсем закрыть эту тему. Больше ни слова о Беллами. Расскажи о прогулке с леди Одриной. Вы встречались впервые после бала в доме ее родителей?
– Да. – Джейн подождала, пока уберут тарелки для супа и поставят другие, из китайского фарфора, с говядиной и морковью в медовом соусе. – Одрина моя первая подруга в Лондоне.
Эдмунд чуть замешкался, потом сказал:
– Замечательно.
– Ты опять чуть не спросил о Беллами?
– На этот раз я вовремя себя остановил. – Эдмунд насадил кусочек моркови на вилку. – Если кто-то в тебя и влюблен, то здесь нет и не может быть твоей вины.
– Да, ты прав, – обреченно согласилась Джейн.
Заявление мужа стало очередным напоминанием, что его-то она никак не может в себя влюбить.
Стараясь не думать о сердечных ранах, она сосредоточилась на трапезе.
– Однако то, что джентльмены обращают на тебя внимание, свидетельствует об их прекрасном вкусе, – продолжил Эдмунд как ни в чем не бывало.
– Что? – Джейн едва не уронила приборы.
– Ты должна нравиться.
– В том смысле, в каком, например, нравится носить шубу зимой? Ради собственного комфорта?
– Нет, я не это имел в виду…
– Ох, ну ладно!.. – Джейн попыталась выдавить улыбку, но внутри у нее все трепетало.
После ужина они перешли в гостиную. Гостей сегодня не было, поэтому не было и смысла из столовой расходиться по разным помещениям.
– Если хочешь, кури свою сигару и пей портвейн здесь, – предложила Джейн.
– Какое великодушие! – воскликнул Эдмунд. – Может, присоединишься?
– Сигар мне не хочется, а вот портвейн я бы попробовала.
– Быть может, лучше бренди?
Эдмунд направился к барной стойке, наполнил бокал янтарной жидкостью и, вернувшись, предупредил:
– Пей медленно. Это крепче хереса и портвейна.
– Знаю, я не так глупа.
– Я ничего подобного и не имел в виду.
Хихикнув, она сделала небольшой глоток, и Эдмунд спросил:
– Что скажешь?
Она не только ничего не могла сказать, даже думать ни о чем не могла. Леденящий холод во рту сменился обжигающим жаром, который волной прошел по телу, острый, вяжущий вкус вызвал кашель и обильную слюну.
Рискуя поперхнуться, она все-таки решилась проглотить бренди, и ей здорово обожгло горло, на глазах выступили слезы.
– Неплохо. Мне нравится, – еле выдавила Джейн, и Эдмунд рассмеялся: – Лгунья! У тебя слезы ручьем.
– Это от радости: наконец-то я попробовала бренди.
– Знаешь, тебе вовсе не обязательно его допивать. – Эдмунд протянул руку, будто собирался забрать бокал, но она машинально отдернула свою.