Высокий человек, в жилете строителя, находился в комнате Рейн и рассматривал горстку фотографий в своих руках. Он моментально обернулся, посмотрев на них.
Мужчина выглядел знакомо: около тридцати лет, темные волосы, голубые глаза, решительный подбородок. Выражение его лица было полно ненависти.
— Ты кто, черт возьми, такой? И что здесь делаешь? — спросил Хаммер.
— Я здесь ради Рейн. — Он усмехнулся. — Предполагаю, ты — «Мастер Извращенец» — ее сутенер… — затем мужчина зарычал, переведя взгляд на Лиама, — а ты значит клиент и папочка ее ребенка, да?
Хаммер видел этого парня раньше, но не мог вспомнить где. Высокий, с широченными плечами и взглядом, полным ярости. Его произношение было таким же невнятным, как у Билла Кендалла. И Макен определенно узнал эти глаза.
Они были копией глаз Рейн.
«Сукин сын. Это, должно быть, Ривер».
Макен сразу вспомнил, где видел этого сосунка раньше. В то утро, когда на Рейн напали, он был в реанимации и, прячась за чертов журнал, внимательно наблюдал за ним и Лиамом.
— Я ей такой же сутенер, как ты строитель.
— А я не ее клиент, — прорычал Лиам. — Ривер Кендалл, полагаю?
— Ага. Куда запропастилась моя сестра? Вы, выродки, где-то приковали её, стоящей на коленях?
Хаммер чуть не бросится на Кендалла, едва удержавшись от того, чтобы расквасить ему лицо, и то только потому, что Рейн будет в ярости. Кроме того, если Ривер выдвинет обвинения, то лишит девушку одного из ее защитников. «Не сегодня».
— Но вы признаете, что делаете это? — Кендалл схватил с комода фотографию и бросил в Хаммера. — Я не удивлен. В новостях Рейн назвали сексуальной рабыней. Я знаю, что ты трахал её, когда она была несовершеннолетней.
— Это тебе твой папочка сказал? Похоже, ты съел каждую ложку дерьма, что он тебе скормил.
— Не ври мне. Все это время ты был её сутенером? Конечно, предлагая её своему приятелю О’Нейлу в первую очередь?
— Он не делал этого, — настаивал Лиам. — Подожди, тут вышло недоразу…
— Я все прекрасно понимаю. Эта фотография доказывает, что он — педофил. — Ривер повернулся обратно к Хаммеру, его голос был полон презрения. — Сколько лет здесь моей сестре? Пятнадцать? Может быть, шестнадцать?
Макен отодвинул фото от рубашки и посмотрел на него. Восемнадцатый день рождения Рейн. Они стояли в подземелье, девушка надела сексуальное красное платье — и его словно по заднице ударили, заставив понять, что она стала женщиной. Хаммер стоял рядом, положив руку на плечо Рейн, в то время она как смотрела на него взглядом, полным голода.
Лиам тоже посмотрел на фотографию и выругался.