— Теперь ты носишь свой храм в себе, — с этими словами Серебряная Дева вытянула одну из рук и нежно погладила Брунхильду по низу живота. — А ты теперь можешь заняться любовью не только с женщиной, но и с храмом. — С этими словами Леди Эль погладила Овольда по пенису. — А ты, мой твердокаменный извращенец, учился строить. Для тебя тот храм был хорошей практикой перед строительством самого лучшего храма во всех твоих жизнях. Ну, хватит болтовни, идёмте купаться! А ты, — Леди Эль показала серебряным пальчиком на Каменщика, — пшёл вон. — Каменщик, кланяясь и пятясь задом, стал продвигаться к выходу из храма. Когда Каменщик подошёл к двери, в углу зазвенел тот самый звоночек: Ура! Внеочередная оргия! — Вприпрыжку, забыв про Овольда и Брунхильду, Каменщик устремился в зал любви. Но Леди Эль на это уже не смотрела, она развернулась и нырнула в озеро.
Ни секунды не раздумывая, Овольд нырнул вслед за Серебряной Девой.
— Тоже мне, богиня, хвостиком вильнула и моего мужика потянула за собой, — Брунхильда позволила себе немного сарказма после того как Серебряная Дева растворилась в озере. Поколебавшись на берегу несколько секунд, Брунхильда нырнула вслед за своим мужем.
Почти сразу Брунхильда наткнулась на Овольда и всплыла. Овольд обнял свою жену снизу и тоже всплыл. Серебряной Девы нигде не было видно. Каменщик уже ускакал из храма.
— А мне это нравится, — сказал Овольд, разбрызгивая жидкое золото. — Я чувствую, как меня наполняет! Сила, гораздо более могучая, чем жизнь. — Овольд обнял жену и стал ласкать её. Брунхильда, разумеется, не возражала. Будет ли возражать Леди Эль, таким вопросом любовники не задавались. Как бы само собой было очевидно, что Богиня не возражает против любви в её храме.
— Чувствуешь, жидкое золото проникает сквозь кожу? — спросил Овольд после нескольких минут купания и взаимных ласк.
— На этой планете в меня постоянно что-то проникает, — ответила Брунхильда. — Мне просто хорошо. Я могла бы прожить в этом озере целую вечность.
— Кажется, жидкое золото проникает в мои яички….
— Оооооо. — Брунхильда заинтересовалась процессом проникновения.
— Кажется, жидкое золото из моих яичек поднимается в пенис, — через несколько минут сладких обнимашек сказал Овольд.
— Да! Точно! Поднимается! Вставляй! — подтвердила Брунхильда.
После сладостного акта любви наши любовники расслабились, обнялись и поплыли спокойно по поверхности. Плотность жидкости в озере была гораздо больше плотности воды. Поэтому риска утонуть не было.
Пока Овольд с Брунхильдой обнимались в послеоргазменной неге, пространство внутри храма изменилось. В пространстве появилось новое знание: то что сейчас произошло — это, всенепременно, хорошо. Но, всё же, это не то что нужно.