— На следующий день, после того как ты улетел на планету Хома, я почувствовала неладное. — Начала свой рассказ Брунхильда. — Я позаимствовала у подружки летательного динозавра и отправилась к тебе, через тоннель в звёздном пузыре реальности.
— Ну, не стоило так рисковать, лапочка, — сказал Овольд, нежно перебирая белый мех на верхних лапках Брунхильды. — Я бы вернулся к тебе на кошачью планету при первой же возможности.
— Угу, ты уже много тысяч лет не можешь найти первую же возможность, что бы вернуться ко мне.
— Я не мог раньше, пусечка. Я погиб сразу по прибытии. А потом я родился хьюмстером. Я был маленьким и беспомощным. Местная богиня перманентно держит всех хьюмстеров в состоянии любовной эйфории. От неё невозможно сбежать, невозможно спрятаться. Хьюмстерский ум не может думать о космических полётах, в нём нет таких алгоритмов мышления. А думать чем-нибудь другим до оргазма с тобой я не мог.
— Знаю, знаю. Сама побывала в таком состоянии. Меня тоже загрызли хьюмстеры, как только я спустилась в тоннели в поисках тебя. Я предчувствовала, что не надо лезть в тоннели. Но и на поверхности планеты моё женское сердце тебя не чувствовало.
— Сколько лет мы на этой планете?
— Не знаю. Все мои воспоминания о воплощениях здесь — одна сплошная череда оргазмов.
— Ладно, потом разберёмся с воспоминаниями. Что сейчас делать будем?
— Бруни, ты моя самая любимая самочка во всех мирах. Давай во время массовых оргий будем прятаться где-нибудь и заниматься любовью наедине.
— А ты сможешь? Эль не будет закачивать в тебя энергию, если мы будем наедине. Сам знаешь, она даёт энергию только группе.
Овольд замялся…. — Тогда, может быть, попробуем заниматься любовью в группе, никогда не меняясь партнёрами.
— Нас обвинят в злостном индивидуализме и будут лечить. И, что самое страшное, ведь вылечат! — Резко, переходя на визг, сказала Брунхильда.
— Не волнуйся, милая, мы что-нибудь придумаем. Как-нибудь сбежим с этой планеты.
— Как? У хьюмстеров нет космических технологий! А наших летательных динозавров давно сгрызли.
— Дай только время, любовь моя. Постарайся ничем не выдавать то что мы с тобой вспомнили себя. Во время оргий почаще занимайся любовью со мной. Но не слишком часто, чтобы не вызвать подозрений.
— А может тебя всё устраивает на этой планете? — ехидно спросила Брунхильда? — Может тебе нравится такая жизнь? — И она села на задние лапки, обхватила передними усатый влажный носик и заплакала.
— Ну что ты такое говоришь, милая. Ты ведь меня знаешь, мы с тобой уже не первую тысячу воплощений женаты. — Овольд подошёл поближе и стал гладить Брунхильду по спинке. — У тебя такая пушистенькая попка. — С последними словами Овольд попытался передать весёлую эмоцию Брунхильде.