Сейдж поймал меня:
– Ты можешь делать комплименты, только если подразумеваешь их.
В горле пересохло, и я начала изучать какие-то полевые цветы.
– Ну, я подразумевала их. У тебя великолепные глаза. Я всегда так считала. И ты очень милый, хороший футболист и...
– И что? Не позволяй мне прервать тебя, – Сейдж нежно схватил меня за руку.
И симпатичный. Единственный парень, которого я целовала.
– Я не буду завершать список. А то зазнаешься.
– Может, мне нужно услышать то, что ты должна сказать... Я, может быть, тайно ненавидел себя.
Я выдала поддельный кашель:
– Ага, точно.
– Ты говоришь, что я тщеславен? Потому что это явная противоположность комплименту.
– Нет. Ты не тщеславен. Поверь мне, ты последний человек, которому бы я могла сказать такое. Понимаешь, ты, вероятно, один из всех, кого я знаю, кто действительно... кому комфортно в своей шкуре?
– А тебе нет?
Пристальный взгляд Сейджа пригвоздил меня. Одним таким взглядом он рассмотрел каждый атом во мне и прочитал меня как книгу.
– Раньше так и было, – сказала я. – Я приняла столько поганых решений за эти годы... сделала столько вещей, которые мечтаю вернуть обратно.
Сейдж сделал шаг ко мне и скользнул своей рукой по моей, оставляя за собой след из мурашек.
– Каких?
Вот он. Мой шанс сказать все прямо. Извиниться за все. Сказать о своих чувствах.
– Для начала...
– Грэйс, Сейдж, идите сюда, – позвал папа снизу. – Мы заплатили за то, чтобы покормить и погладить медвежат.
Черт, у моего отца была ужасно надоедливая привычка портить каждый волшебный момент, который появлялся у нас с Сейджем. Такое чувство, что папа следил за мной и подслушивал все разговоры, ожидая того самого жизненно необходимого момента, и появлялся как какой-то сумасшедший волшебник.
– Идем, – сказал Сейдж. – Мы закончим разговор позже.
Если у меня все еще останется мужество. В одном шаге от броска в пропасть я задалась вопросом, а действительно ли хорошая идея говорить ему правду? То, что Сейдж решил возобновить нашу дружбу, не значило, что он хочет вернуть меня.
Запах солнцезащитного крема разносился теплым воздухом. Мы с Элли лежали на пляже, пролистывая журналы. На данный момент у меня больше не было возможности побыть с Сейджем один на один снова. Что было отстойно! Но, возможно, это даже к лучшему. По крайней мере, сейчас.
– Что ты думаешь об этом платье? – Элли повернулась, указывая на светло-голубой сарафан с крошечными белыми цветами.
– Ужасно милое. Сколько оно стоит?
Она расширила глаза:
– Почти сотню баксов. Да это же грабеж среди бела дня! Моя бабушка, скорее всего, могла бы сделать мне нечто похожее всего за пять долларов.