Они отрастут обратно, Пен. Это всего лишь волосы.
Я откинула с глаз волосы, которые теперь доходили мне до подбородка, и направилась в патио. Первые лучи солнца, заливали на востоке оранжевым светом ночное небо. Окружающая пустыня была расслабляюще спокойной, словно сама Вселенная затаила дыхание. Я посмотрела на небо и произнесла короткую молитву, кому не знаю, и положила волосы на землю. Я зажгла два пучка волос и наблюдала за ними, понимая, что если это не сработает, я разобьюсь на миллион кусочков.
Крошечный огонь быстро потух.
Ну, начнём…
— Кинич? Ты меня слышишь? Кинич?
Я ждала, мое сердце бешено колотилось.
— Кинич, — прошептала я, — пожалуйста, прошу, ответь мне.
Но он не отвечал.
О боги, нет. Не сработало. Это не сработало…
Я снова почувствовала, что потеряла Кинича. Измученная ночными происшествиями и вечными разочарованиями, я зашла внутрь и свернулась клубком возле Кинича.
— Пенелопа, ты сегодня потрясающе выглядишь, — прошептал мне на ухо Кинич.
Я прижалась к нему и одной рукой обняла его за талию.
— Я скучала по тебе.
— Не так сильно, как я по тебе. — Он навис надо мной. — У нас есть незаконченное дело…
Я открыла глаза, и наши взгляды встретились. Игривая улыбка на его лице сказала мне, чего он хотел, но я все равно спросила, просто хотела услышать это от него.
— Незаконченное дело? — прошептала я.
Его губы тут же смяли мой рот. Тепло от его губ выстрелило прямо мне в живот и заставило все мои женские части мгновенно оживиться.
Я вздохнула от удовольствия. Именно так я хотела, чтобы было в моей жизни. Он. Я. Наши тела переплетаются.
Кинич неожиданно остановился. И нахмурился.
— Что случилось? — спросила я.
— Ты зря тратишь время. Ты нужна мне здесь. Ты хоть представляешь, как я волновался за тебя?
— Хм? Но я здесь, — ответила я, в конец запутавшись.
— Пенелопа… — прорычал он.
— Что?
— Пенелопа! Черт возьми, проснись, — закричал он.
Я резко открыла глаза.
— Нет…! — сказала я, закрыв лицо руками. — Черт возьми! Только не снова!
Кинич по-прежнему лежал в своей постели. Неподвижный. Холодный. Зависший во времени, как Спящая красавица.
Я выскользнула из постели и, пошатываясь, побрела в ванную. Уставившееся на меня изображение было грустной и потрепанной версией меня. Именно так я себя чувствовала. У меня не осталось сил в руках, чтобы отбросить в сторону неудачи.
Какая ирония, подумала я. Наконец поняла, почему Кинич перестал верить, что его жизнь нельзя изменить, и почему предпочел выживание вместо процветания. Существовать, но не жить. У всех были свои переломные моменты. У всех. Даже у всемогущих богов.