Я положила голову ему на грудь.
— Где ты?
— Здесь. Почему ты плачешь? — Кинич вдруг сел, словно у него был когда-либо самый освежающий сон.
Его невероятные, бирюзовые глаза уставились на меня с хитринкой, а на губах появилась подлая ухмылка.
— Кинич! — взвизгнула я и бросилась на него. — Ты очнулся! О, Боже мой! — Ничего не могла поделать с собой, но снова расплакалась — в этот раз от огромного облегчения.
Я уткнулась ему в грудь. Он был снова теплым. О, таким теплым.
Он гладил рукой мои волосы.
— Шшш. Шшш. Не плачь, Пенелопа. Все нормально.
Он оторвал меня от груди.
— Не плачь больше, Пенелопа. Пожалуйста. — Он вытер слезы с моих глаз.
Я шмыгнула носом и кивнула.
— Что случилось? — промямлила я.
Он небрежно пожал плечами.
— Ничего. Чувствую себя прекрасно.
— Ты целый день пролежал в коме. Я думала, что ты умер.
Он нахмурился.
— Умер? Я бог. Мы не можем умереть — как бы, в противном случае, мне не хотелось.
Я накрыла ладонью его рот.
— Даже не говори так. Я думала, что потеряла тебя… Я думала…
Вау. Я действительно собираюсь открыть крошечную дверь в свое сердце и сказать вслух об эмоциях, которые уже давно похоронила?
«Активировать кнопку опровержения действительности?» Вмешался мой внутренний голос.
Нет. Только не в этот раз.
Кинич уставился на меня глазами, переполненными глубокими эмоциями.
— Да? Ты думала, что потеряла меня и что?
Я не могла сказать вслух, но могла показать ему, что чувствую. Ты нужен мне. Я хочу тебя. Я могу разорваться на миллион кусочков, если ты не чувствуешь того же.
Я наклонилась вперед и поцеловала его.
Его реакция была незамедлительной. Чувственной. Именно такой, на которую я надеялась.
Он перевернул меня на спину, подмяв под себя, целуя крепко, целуя так, как он хотел, наполняя меня своим потоком эмоций.
Он тут же передвинулся, накрывая мое изголодавшееся тело. Скользнув коленом между моих ног, Кинич раздвинул мои бедра. Я резко вдохнула, когда почувствовала, как его твердость упирается в нужное место.
Стон сорвался с его губ, пока он скользил языком у меня во рту, набирая эротический ритм.
Я провела пальцами сквозь его шелковистые локоны, а затем заскользила вниз по его лицу, шеи и рукам, наслаждаясь каждым мускулом, заполненные теплом, силой и железной твердостью. Его тело превратилось в горячую стальную клетку, в которую меня намеревались посадить. Его ствол упирался в меня, а от его тепла, опаляющего мою чувствительную кожу, я практически испытывала оргазм.
— О, Боже мой! Да. Да, — задыхаясь, говорила я.
Кинич горячим языком и бархатистыми губами двигался вниз по моей шее, его небритый подбородок восхитительно ощущался напротив моей нежной кожи.