— Люблю тебя, Вань. Ладно, давай, — торопливо добавил, откровенно замявшись от смущения. — Скоро буду. Ждите.
* * *
— Там универсал: шмотки влезут, а если мебель какая — то уже завтра грузовую соображу, а то не было ничего такого, — лихорадочно затараторил мой Федька, едва переступил порог. Беглый взор по пакетам, что буквально весь вход-выход заложили в коридоре.
— Да какая мебель? — смущенно улыбаюсь я. — Откуда она у нас? Это всё здешнее, хозяйское.
— Ну и отлично.
За поклажу — да вниз.
— И что… прям насовсем? — не сдержалась от издевки пытливая ворона (всё та же «закрывальщица огурцов»).
— Жизнь покажет, — не без скрытой злобы, язвы ответила я ей. — Иди, зай, — метнула взор на дверь, обронив слова сыну. — Дядю Федю догоняй.
— А я думала, «папу», — не отстает заноза.
— Всему свое время, — нервно гаркнула. Уставила гневный взгляд на женщину. — Лидия Константиновна, Вам что… больше нечем заняться?
— Ну так как… такой момент! Казалось, всё: вовек мы вместе эту рутину ложками будем поедать. Ан нет. Хотя ж, кто его знает, что будет завтра.
— А завтра будет завтра. И для каждого оно будет свое. И не будем загадывать и каркать. Лучше бы чего доброго пожелали.
— Да я что? — возмущенно. — Разве я зла вам желаю?
Опустила сконфужено я глаза. Сдержано:
— До свидания. Всех благ.
Схватила оставшиеся пакеты (пусть едва не роняя) — и мигом на лестничную площадку.
— Ого! Куда это ты столько?! — сквозь смех навстречу мне мой Рогожин. Потянулся — забрал половину (что потяжелее).
— Да так. Поскорее бы отсюда, — тихим, едва различимым шепотом, чтоб та змеюка не услышала. — Надоело всё. Особенно, когда нос суют туда, куда не просят.
— А ну это да… Хлебом не корми, дай чужие кости перемыть.
— Перемолоть, скорее. Из зависти. Своей личной жизни нет — так надо и чужую перековырять да, по возможности, испортить.
— Не боись, — уставил на мгновение на меня взгляд, придерживая входную дверь, давая возможность выйти на улицу. — Не дождутся: всё у нас будет хорошо. Хотя бы… назло им.
* * *
Стоит ли описывать восторг Феди Младшего, когда мало того, что «личный» ждал нас туалет и «личные» ванная с кухней, так еще и… своя (!) собственная (!) у него комната появилась (будто во времена Сереброва было иначе). Да уж, не зря говорят, что стоит лишь всё потерять, чтоб понять цену всему тому, что было. Тому, что есть. Облюбовывал каждый уголок, каждый ящичек шкафа, тумб и письменного стола. Каждый миллиметр «личной крепости».
— Так, там есть немного то, что вчера ты готовила. Может, погреть? Будете?
— Да мы наелись, спасибо, — сгорая от счастья, улыбаюсь своему заботливому «мужу». Настоящему мужу, а не… «одно название», «мистер-штамп», как было с Леонидом.