Наступила пауза, пока осторожный глава исполнительной власти взвешивал свои слова не для протокола. "Я не думаю, что американский народ когда-нибудь допустит немцев в Канаду", — наконец, сказал он. — "Кроме того, я признаю тот факт, что наша страна живет в безопасности на протяжении более века под прикрытием британского флота. Мы не поняли это, но в таком кризисе можно кое-что сделать, чтобы американский народ это понял. Вы понимаете, все это только для вас".
— Будьте уверены, губернатор, что я никогда не цитирую слов, которые вы мне говорите, я никогда не упомянул, что знаком с вами, даже ни моей матери, ни отцу.
Лицо, которое, как правило, было доброжелательно и улыбчивым, стало мрачным. И человек, кравший время ото сна, сидел, глядя перед собой, хмурясь. "Вы знаете Библию?" — вдруг спросил он. — "Есть несколько слов, я думаю, святого Павла: 'Бог поругаем не бывает' ".'
– 'Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет'[97].
— Я думаю, что это относится и к народам и к частным лицам, Ланни. Я не пытаюсь угадать, как оно пойдёт, но я отказываюсь верить, что люди могут совершать такие преступления, какие совершили нацисты, не вызвав сил правосудия против себя. Если эти силы должны появиться, то американский народ должны взять на себя это бремя, я надеюсь, что он не будет уклоняться от этого бремени.
Снова наступила пауза. Затем глава государства, следя за лицом своего агента, спросил: "Что вы знаете о Линкольне?"
— Мне стыдно не знать свою собственную страну, как я знаю Европу.
— Примите мой совет и прочитайте всю биографию Линкольна. Он был мирным человеком, который был вынужден вести долгую войну. Обратите внимание на его мудрое терпение, его проницательность при понимании общественного мнения, на его мастерство вести за собой людей шаг за шагом. Если когда-нибудь вы будете склонны задаться вопросом о том, что я делаю в кризисной ситуации, то вы можете быть уверенны, что я спрашиваю, что сделал бы Линкольн в этом случае. Он спас Союз, он спас то, что он назвал 'властью народа, волей народа и для народа'. И будьте уверенным, что он не делал это исключительно для одного народа, а в качестве примера, к которому должно стремиться все человечество. Помните это, когда почувствуете себя одиноким и обескураженным там, среди нацистских львов и фашистских шакалов.
XIII
В таком состоянии Ланни покинул пристанище великого человека. Так как ему был задан урок, он сразу не пошел в гостиницу, а долго шёл наугад, погруженный в мысли. Когда он пришел в себя, то заметил на расстоянии большое мраморное здание, которое он сразу узнал, как Мемориал Линкольна. Мемориал стоял в ярком электрическом сиянии всю ночь. Ланни решил начать свое изучение Авраама Линкольна без задержки и вошел в здание. Вошел и стоял, глядя на шестиметровую мраморную статую Великого освободителя, сидящего в кресле. В этот поздний час никого не было в здании, кроме часовых, поэтому его никто не беспокоил. Он повернулся к каменной плите, где была высечена Геттисбергская речь, и прочитал бессмертные заключительные слова: