Это было пророчество, которое сбылось. Когда песня была написана, именно красные господствовали на немецких улицах, а теперь последний из них был либо мертв, либо в концлагере. Это была маршевая мелодия, которая будила кровь любого, независимо от того, что он мог подумать о словах.
Ланни остановился и повернулся к своему эскорту. — "Das klingt besser, nicht wahr, Herr Leutnant?" — а другой ответил: "Viel besser, gewiss."
"Я занял слишком много вашего времени?" — любезно спросил посетитель.
— "О, ни в коем случае".
Ланни снова повернулся к роялю, говоря: "Позвольте мне сыграть вам одну из мелодий, которые когда-то раздавались в этих элегантных комнатах". Он снова нажал на педаль и громко и энергично заиграл другую походную мелодию, которая будила кровь любого, независимо от того, что он мог подумать о словах. "Ah, ça ira, ça ira, ça ira!"[21] Это имело три смысла, пойдём, пройдём и сделаем, что надо. В этом случае работа заключалась довести аристократов до "фонарей" и развесить их цепочкой вдоль улиц французских городов. Акцент падает на "а" в слове ira, и когда французский революционер пел это, он шипел и выплёвывал с ненавистью, которая походила на возгласы нацистов, певших, что еврейская кровь будет стекать с их ножей. Увы, многократно угрозы обеих песен были полностью исполнены!
"Я не думаю, чтобы вы когда-нибудь слышали эту мелодию", — заметил Ланни, когда он встал из-за рояля. — "Это то, что пела толпа, когда она взяла этот замок. Когда осмотрите стены и полы, то можете увидеть следы аристократической крови".
Но в сознании посетителя были совершенно другие мысли. — "Из чего сделаны межэтажные перекрытия этого замка? Безусловно, эти громкие звуки должны пройти проходить через них. Конечно, если Труди здесь, и услышит Ça ira, она будет знать, что я здесь, потому что она будет уверена, что её никогда не будут играть нацисты. Она помнит, как я пел ее с комической яростью. Она тоже знает историю Блонделя и поймет, что я посылаю ей сигнал".
Но странно сказать, что привидение Труди не оценило эту работу от ее имени. Она говорила: "Езжай в Испанию и найди Монка, и снова войди в контакт с подпольем".
V
Ланни заметил своему сопровождающему: "Будет разумнее, герр лейтенант, не слишком распространяться о возможном интересе генерала Геринга к этим картинам. Вы знаете, какие эти французы торгаши, и всякий раз, когда я прошу назвать цену на любую картину, я всегда храню в секрете имя моего клиента".
— Я понимаю, герр Бэдд.
"В один прекрасный день, я не сомневаюсь, что командующий ВВС Германии сможет заставить снизить цены на французские картины, но это может занять ещё несколько лет, я думаю". — Взглянув на молодого офицера, Ланни не стал делать ничего вульгарного, как подмигивание. Он просто хитро улыбнулся, а другой сказал: