— У вас есть еда, — почти шепотом говорю я. Как будто это всё объясняет.
— Да, есть, — говорит он.
— Я голодна. Пожалуйста, вы можете дать мне немного еды? — Не двигаюсь, когда он протягивает мне конвертик из фольги. Я вижу в нём мясо, и мой желудок громко урчит.
— Подойди и возьми его, — говорит он. — Я не сделаю тебе больно.
Не уверена, что верю ему. Его голодный взгляд проходится по моему телу. Я хочу повернуться и убежать, но голод в моём животе господствует надо мной. Я медленно иду вперёд. Другие мужчины сидят молча, отставив бутылки, и, прищурившись, наблюдают за обменом. Кажется, они даже не дышат.
Один из них натягивает пальцами ткань штанов на его коленях. Они все смотрят на меня. Страх ускоряет биение моего сердца, но я не могу отвернуться. Фольга с жареным мясом почти в моих руках. Мне это нужно. Я не ела несколько дней. Мой желудок снова урчит — достаточно громко, чтобы все услышали, а тот, кто держит еду, улыбается. Это не весёлая или смешная улыбка, а торжествующая.
Я тянусь за пакетиком, и он позволяет мне его взять. Я хочу быстро съесть это сочное вкусное мясо, словно животное, но заставляю себя замедлиться, наблюдая за мужчинами. Я откусываю и тщательно прожевываю, практически стона от облегчения. Ещё один укус, и я почти забываю о мужчинах.
Почти.
Твёрдая большая рука хватает меня за запястье.
— Девочка, за всё нужно платить. — Голос низкий, грубый и жёсткий.
Я поднимаю взгляд и вижу карие глаза-бусинки, плотоядно смотрящие на меня.
— У меня нет… нет денег. — Приложив огромное усилие, я возвращаю свёрток. — Возьмите назад. Мне нечем платить. Я сожалею.
— Я ничего не говорил о деньгах. — Он хихикает, словно сказал что-то смешное, но я не знаю, что.
Другой мужчина говорит:
— Она слишком молода, Малик. Нет.
Тот, кто со свёртком мяса — чьё имя, кажется, Малик — смотрит на другого с отвращением.
— Она достаточно взрослая. Ты не должен вмешиваться. — Он смотрит на меня. — У тебя были кровотечения?
Я смущена.
— Что? Кровотечения? — Я пытаюсь высвободиться.
Его хватка на моих руках усиливается.
— Да, девочка. Кровотечения. Кровь твоих месячных. Кровь женщины.
Я чувствую ужас и смущение, пульсирующие сквозь меня.
— Д-да. Более года назад.
Ухмыляясь, он обращается к другому мужчине:
— Видишь? Она — женщина.
Я начинаю понимать, что происходит. Качаю головой и пытаюсь вырваться.
— Пожалуйста, не надо. Нет.
Малик не отпускает. Его ухмылка становится шире.
— Да, девочка. Да. Ты съела мою еду. Теперь ты платишь мне. Это будет не слишком больно. Я не монстр. Я не буду делиться тобой.