Сегодня, кинув мне деньги, Абдул ждет.
— Собирай, шлюха, — рычит он.
Я не отвечаю и не двигаюсь, чтобы выполнить приказ.
— Я дал тебе указания, шлюха. Ты должна подчиниться.
— Ты не платишь мне за покорность. Ты платишь мне за то, чтобы я позволила тебе заняться со мной сексом. Ты закончил. Можешь идти.
Его глаза сужаются в ярости. Во мне собирается страх, но я отказываюсь его показывать.
— Я плачу тебе, чтобы ты делала все, что я прикажу. А я приказал собрать деньги. Пересчитай их. Сейчас же.
Я слегка поднимаю подбородок. Сопротивление.
Он рычит как бешеный зверь, бросается на меня, хватается за рубашку и поднимает меня на ноги. Он легко отрывает меня от земли и держит в воздухе. Я отказываюсь показать страх. Отказываюсь дрожать из-за него. Он опускает меня на ноги, убирает руку с рубашки и бьет меня по лицу. Больно, но этим ударом он не наносил ущерб, а только демонстрировал силу. Абдул ухмыляется мне. Злой блеск его глаз вызывает первый взрыв настоящей паники.
Он хватает меня за сосок, щипает и выкручивает его. Я кричу сквозь стиснутые зубы. Он отпускает, удовлетворенно ухмыляясь, потом снова поднимает руку и шлепает меня по груди так сильно, что я падаю на колени, задыхаясь от боли.
— Собери деньги, шлюха. — Он возвышается надо мной, глядя сверху вниз. — Пересчитай.
Я делаю, как он говорит. Ярость, горящая в моей груди, смешивается с болью.
— А теперь запомни, — говорит он. — Ты делаешь так, как я говорю. Ты шлюха. Тебе заплатили, чтобы ты меня удовлетворяла.
Я остаюсь на коленях, опустив лицо к полу и пряча слезы и ненависть. Он смеется и уходит. Когда его шаги затихли, я поправляю одежду, но грудь так болит от его удара, что любое прикосновение к ней нестерпимо. Забираю деньги и покидаю руины мечети, несколько раз споткнувшись по пути домой.
Хантер стоит на коленях, зажав в зубах кусок своего ремня, и пытается встать. Он рычит — непрерывный звук боли и решимости.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
Он останавливается, беспокойство и гнев в его глазах пугают меня.
— Рания? — он говорит что-то еще, чего я не понимаю.
«Ты в порядке?» — думаю, сказал он.
Качаю головой, имея в виду, чтобы он не беспокоился об этом, но он понимает это как «я не в порядке». Он пытается встать на ноги, в каждой линии его лица видится боль. Опирается рукой о стену и шаркает ко мне.
Я указываю на пол.
— Ляг обратно. У тебя снова идет кровь, — говорю я.
Он трясет головой. Тянется ко мне. Участливый, беспокойный, злой. Он слышал, как я кричала, слышал побои. Теперь он стоит передо мной, задыхающийся, вспотевший и стонущий от боли. Я стою неподвижно, будто жертва, пойманная в ловушку хищником. Только вот хищник, кажется, беспокоится обо мне.