Дионис преследуемый (Сперанская) - страница 42
Как истинные служители Аполлона, пифагорейцы выражали свою главную задачу в постижении вселенской, божественной гармонии; каждая вещь представала перед ними как гармоничное сочетание двух противоположных начал. В пифагорейском учении принято выделять десять основных противоположностей:
ПРЕДЕЛ
ОДНО
НЕЧЕТНОЕ
СВЕТЛОЕ
ДОБРО
ПРЯМОЕ
МУЖСКОЕ
КВАДРАТНОЕ
ПОКОЙ
БЕСПРЕДЕЛЬНОЕ
МНОГО
ЧЕТНОЕ
ТЕМНОЕ
ЗЛО
КРИВОЕ
ЖЕНСКОЕ
УДЛИНЕННОЕ
ДВИЖЕНИЕ
Дуалистическая модель миросозерцания пифагорейских мыслителей неизменно приводила к доктрине единства, что выражалась в мировой гармонии, приводящей все противоположные силы в равновесие. Пифагорейцы мыслили Начало как Число, полагая его совершенной формой всеединства. Как метафизический (но: не арифметический) принцип, Число представляло собой Абсолютное, которое объясняло любые космогонические процессы. Идею того, что сущность богов определяется Числом, Пифагор взял у орфиков.
Рене Генон полагал, что пифагорейское учение имело не столько метафизический, сколько космологический характер. Обращаясь к пифагорейскому Тетрактису (1 + 2 + 3 + 4=10), он указывает на две формы пифагорейской клятвы, общим основанием которых было число четыре: «священным Тетрактисом» и «квадратом четырех». По словам Генона, кватернер всегда предстает как число универсальной проявленности, можно сказать, являясь точкой отсчета космогонии, тогда как предшествующие ему единица, двоица и троица, имеют связь с онтологией. Таким образом, там, где мы обнаруживаем четверицу, кватернер, мы имеем дело с проявлением; «всякая проявленность как бы облечена в кватернер, или, наоборот, последний является достаточным основанием ее полного развития» (Р. Генон). Юлиус Эвола считал, что в виду того значения, которое уделялось пифагорейцами «математическому элементу с особым акцентом на женском начале», они были приговорены к изгнанию, ибо своим учением вносили неэллинский элемент, возвращаясь к «духу азиатско-пеласгийской цивилизации, типичной для доарийского Средиземноморья»>56>>57 («Отдадим же честь женщине на земле и на небесах, она дает нам понимание Великой Женщины — Природы. Да будет она её освещенным образом и да поможет она нам постепенно подняться до великой Души, которая зарождает, сохраняет и обновляет; до божественной Кибелы, которая в своей светотканной мантии влачит за собою бесчисленные сонмы душ»>57>, — слова, приписываемые Пифагору). Эвола был склонен видеть в пифагорействе антиарийский элемент. Согласно воззрениям итальянского мыслителя, древнее арийское мировоззрение основывалось на двух высших принципах, а именно на идее космоса и идее солярности. Высшим идеалом для древнего арийца был синтез двух миров (земного и божественного, или «мира и сверхмира»), без какого-либо разделения на потусторонний и посюсторонний (на чем всегда настаивал Ницше); иными словами, божественное полагалось не трансцендентным по отношению к человеку, а центром самой его жизни. Семитское антигероическое мировоззрение, напротив, стремилось к разрушению арийского солнечного синтеза, приемля неснимаемый дуализм: «тело становится «плотью», источником «греха», несовместимой с «духом». — Пишет Эвола. — Мир перестает быть порядком, космосом, лишается сакральности: реальность становится материальностью, а духовность чем-то ирреальным, трансцендентным в отрицательном смысле»