Возвращаясь к вопросу о русской философии
Мы будем исходить из того, что русской философии сегодня нет. Чтобы она, наконец, возникла, мы должны сделать шаг от приватив-ной модели западноевропейского Логоса, искусственно вживлённого в ткань нашего мышления, и вместе с тем, шаг от архаичной эквиполентной модели с присущим ей coincidentia oppositorum>86> и абсолютным снятием оппозиций — в сторону градуальной модели, которая, согласно, В. Колесову>87>, является главной чертой средневекового русского мировоззрения. Справедливо будет задаться вопросом, почему мы говорим об эпохе, которая осталась позади. Здесь всё не так однозначно. Анализируя семантику русского языка, А. Дугин акцентирует внимание на трёх строях языка: эквипо-лентном (соответствующем языческому миросозерцанию древних славян), градуальном (по Колесову, «базовом уровне архаической рациональности») и привативном (отраженном в современном научном и философском мировоззрении). Александр Дугин утверждает, что градуальный строй языка, представляющий собой «неоплатоническую парадигму, спроецированную на язык», так и не смог заменить глубоко укорененную в языке эквиполентность; таким образом, все разговоры, что ведутся сегодня, о преодолении Постмодерна и вступлении в так называемый after-postmodern, не имеют под собой никаких оснований; мы не просто не оставили Средневековье позади — мы в него ещё не вступили.
Градуальность как неотъемлемая черта будущего русского Логоса, Логоса (становящейся) русской философии, несёт в себе триаду, располагая конституируемые ею элементы в строго вертикальном порядке. Градуальность должна внести средний, промежуточный член в каждую [эквиполентную] пару, и это вторжение тотально изменит порядок, основанный на диаде. «Градуальная тринитарность так до конца и не стала основой ни языка, ни доминирующего сознания. Она оказалась этажом, надстроенным над эквиполентностью»>88>, — пишет А. Дугин. Рождение Логоса русской философии лежит в преодолении присущего русскому человеку отвержения «срединности», которая лишает крайности радикального разрыва и противостояния, а значит, даёт возможность проявлению градуальности. Эта радикальность в полной мере характеризует западноевропейский Логос. Ноктюрничность же русских не позволяет им прорваться к диурническому Логосу Запада, получить удар его молнии, чем и объясняется тот факт, что все привативные оппозиции западного Логоса в поле русской философии привели к их поверхностному вживлению, симулирующему подлинное рождение полноценных философских систем. Тремя главными условиями русской философии А. Дугин называет: