- понимание Запада и его Логоса,
- понимание структуры и природы предлогической, пралогической стихии русского мышления,
- утверждение самобытного и в корне отличного от западного способа русского философствования.
Невыполнение этих условий привело к остановке философского процесса, начатого ещё на первом этапе русской истории (после крещения Руси); катастрофическое крушение всех попыток создания русской философии было инициировано ни кем иным, как Петром Первым, который отказывал России в самобытности, считая её всего лишь одним из государств Европы. Тем самым были вытоптаны все ростки нарождающейся философии. Впав в чистое западничество, Пётр Первый импортировал чужой Логос, внедрив его на почву русской мысли. Порождение симу-лякров западных моделей неизменно привело к абсолютному доминированию модернистского Логоса Нового времени. Шаг к индивидууму, который сразу же занял центральное положение, означал принятие либеральной теории и предопределил дальнейшее развитие исторических процессов. Привативная модель была насильственным образом наложена на эквиполентную, в результате чего появилось «чудовище» археомодерна (явление, подробно разбираемое в труде А. Дугина «Археомодерн»), сделавшее рождение русской философии невозможным. Лишь в XIX веке в центре внимания славянофилов-антизападников, оказывается философия, рождение которой должно было состояться, но, увы, не состоялось. Вслед за ними, по проложенному философскому маршруту, отправились такие мыслители, как Н. Фёдоров и В. Соловьёв. Наиболее значимыми для нас являются интуиции последнего, ибо они имеют непосредственное отношение к выявлению русского Логоса.
Ключевым образом для русской философии является фигура Софии, Премудрости, сотворенной Богом до создания мира, упоминаемой в Книге Притч Соломона. Именно София была троекратно явлена Владимиру Соловьеву как «интуиция женственности, присущей Божественному началу», как Логос, больше того — как русский Логос. Александр Дугин пишет, что «русский Логос если и есть, если и может быть, то это будет женский Логос, София. Это не произвол отдельного мыслителя Владимира Сер-
геевича Соловьева, не результат его субъективных психологических переживаний и специфических состояний: это фундацион-ный факт, на нём основывается русская философия»>89>. Русский Логос, как метафизически женский Логос, противоположен Логосу Запада (Аполлоническому Логосу), сугубо мужскому. Здесь мы напрямую сталкиваемся с градуальностью, поскольку София находится между Богом и миром, являясь третьим, недостающим элементом. «Хотя тварный человек конечен, смертен, грешен, ничтожен и относителен, у него есть световой двойник - вечный, бессмертный, но уже содержащий в себе свободу, которую нельзя однозначно причислить к святости или безгрешности, свойственным самому Богу. [...] Световой двойник человека — это снова сама София, дева. В этом мистерия женственности: через Еву человек падает, через Пречистую и Пренепорочную Деву Марию он спасается. Падение и спасение выражают собой сущность человеческой свободы в двух её пределах. Поэтому секрет человечности следует искать в женственности, в женщине, а не в мужчине»