— Сейчас же лето.
— А потом ты будешь ходить к физиотерапевту.
Я вздохнул.
— А это? — сказал я, указывая на руку. Мне становилось очень грустно.
— Этот перелом был не таким сильным. Я сниму гипс через месяц.
— Месяц? Черт.
— Тебе нравится это слово, да?
— Я предпочитаю использовать другие слова.
— «Черт» вполне подойдет, — с улыбкой сказал он.
Я хотел плакать. И я заплакал. В основном я был зол, и я знал, что он скажет, что мне нужно немного терпения. Именно это он и сказал.
— Тебе просто нужно быть терпеливым. Ты будешь как новенький. Ты молод. Ты силен. У тебя отличные, здоровые кости. У меня есть все основания, чтобы верить в то, что ты очень быстро восстановишься.
Очень мило. Терпение. Черт.
Он проверил, чувствую ли я свои пальцы, послушал мое дыхание и попросил проследить взглядом за его пальцем.
— Знаешь, — сказал он. — То, что ты сделал для своего друга, Данте, было очень храбро.
— Послушайте, я хочу, чтобы люди перестали говорить мне об этом.
Он посмотрел на меня.
— Ты мог остаться парализованным. Или еще хуже.
— Хуже?
— Ты мог умереть, молодой человек.
Умереть. Ладно.
— Люди продолжают говорить это. Послушайте, доктор, я же жив.
— Тебе не очень нравится быть героем, не так ли?
— Я сказал Данте, что сделал это не специально. Все подумали, что это было шуткой. Но это не так. Я даже не помню, как рванул к нему. Я не говорил себе «я спасу моего друга, Данте». Все было не так. Это был просто рефлекс. Прям как когда кто-то ударяет тебя под колено. Твоя нога сгибается. Вот как все было. Это просто произошло.
— Просто рефлекс? Это просто произошло?
— Именно так.
— То есть, ты не ответственен за это?
— Это обычное дело.
— Обычное дело?
— Ага.
— А у меня есть другая теория.
— Конечно, вы же взрослый.
Он рассмеялся.
— Ты имеешь что-то против взрослых?
— У них слишком много идей по поводу нас. Или по поводу того, кем мы должны быть.
— Это наша работа.
— Славно.
— Славно, — повторил он. — Послушай, сынок, я понимаю, что ты не считаешь себя храбрым, отважным и так далее. Конечно, ты не считаешь себя таковым.
— Я просто обычный парень.
— Да, именно так ты себя и видишь. Но ты оттолкнул своего друга от приближающейся машины. Ты сделал это, Ари, и ты не думал о себе или о том, что случится с тобой. Ты сделал это, потому что ты тот, кто ты есть. На твоем месте, я бы подумал об этом.
— Зачем?
— Просто подумай.
— Я не уверен, что хочу думать.
— Ладно. Просто, чтобы ты знал, Ари, я думаю, что ты очень редкий парень. Вот, что я думаю.
— Я уже говорил вам, доктор, это был просто рефлекс.
Он усмехнулся и положил руки мне на плечи, а затем сказал: