— Ты забавно разговариваешь, — сказал ему я.
— Аллергия, — ответил он.
— На что у тебя аллергия?
— На воздух.
Это заставило меня рассмеяться.
— Меня зовут Данте, — сказал он.
Это насмешило меня ещё больше.
— Извини, — сказал я.
— Все в порядке. Люди часто смеются над моим именем.
— Нет, нет. Просто меня зовут Аристотель.
Его глаза загорелись. Этот парень был готов ловить на лету каждое моё слово.
— Аристотель, — повторил я, и мы оба рассмеялись как сумасшедшие.
— Мой отец преподаватель английского, — сказал он.
— У тебя хотя бы есть оправдание. А мой отец почтальон. Аристотель — это английская версия имени моего дедушки.
И я произнес имя своего дедушки с настоящим мексиканским акцентом:
— Аристотелес. А моё настоящее имя Ангел.
А затем я повторил его на испанском.
— Ангел.
— Тебя зовут Ангел Аристотель?
— Да, это мое настоящее имя.
Мы снова рассмеялись. Мы не могли остановиться. Интересно, над чем мы смеялись? Просто над нашими именами? Или потому что мы были счастливы? Смех — это ещё одна загадка жизни.
— Раньше я говорил, что меня зовут Дан. Ну, ты понял. Я просто отбросил две последние буквы. Но теперь я так не делаю. Это было неправильно. Правда все равно выясняется, а я чувствую себя вруном и идиотом. Мне было стыдно за то, что мне стыдно. Я не любил это чувство.
— Все зовут меня Ари, — сказал я.
— Приятно познакомиться, Ари.
Мне понравилось, как он это сказал. Будто он это и имел в виду.
— Окей, — сказал я, — теперь научи меня плавать.
Мне показалось, что я сказал это таким тоном, будто делаю ему одолжение. Но он то ли не заметил, то ли не придал этому значение.
Данте был отличным учителем. Он хорошо плавал, и знал все о дыхании, движении рук и ног, понимал, как функционирует тело в воде. Он очень любил и уважал воду. Он понимал её красоту и опасность. Он говорил о плавании как об образе жизни. Ему было пятнадцать лет. Кем был этот парень? Он казался хрупким, но вовсе не был таким. Он был дисциплинированным, требовательным и образованным. Он не притворялся глупым и обычным.
Он был веселый, целеустремленный и энергичный. Он мог быть бесстрашным. И не было в нем никакой подлости. Я не понимаю, как можно жить в таком подлом мире и не поддаться его влиянию. Как может парень жить без подлости?
Данте стал для меня очередной загадкой во вселенной полной загадок.
Все лето мы плавали, читали комиксы и книги, а потом спорили о них. У Данте были старые комиксы его отца про Супермена. Он их очень любил. Ему также нравились комиксы про Арчи и Веронику. А я ненавидел эту фигню.
— Это не фигня, — говорил он.