Сколько Нина помнит себя, ее родители постоянно воевали друг с другом. После каждой ссоры мать жаловалась детям (тому ребенку, кто оказывался в этот момент под рукой), что она не уходит от мужа только ради них, детей. Главным доверенным лицом и основным слушателем была сестра Нины, сама Нина старалась избегать участия в этих разговорах, но иногда оказывалась вовлеченной и тогда выступала на стороне отца.
Едва поступив в колледж и начав встречаться с молодыми людьми, Нина влюбилась в Тома. Он был семью годами старше Нины и грек по национальности два качества, которые гарантировали непринятие Тома ее родителями. Тем не менее, он был первым человеком, который, похоже, по-настоящему ею заинтересовался. Благодаря его поддержке, после окончания колледжа Нина нашла работу на полный рабочий день и переехала в собственную квартиру, тайком перевезя свои вещи, пока родители уехали за город на выходные. Их реакция превзошла даже худшие ее опасения. Отец воспринял уход дочери как личное оскорбление: если дочь покидает родительский дом до замужества, это может означать только две вещи: либо она не может выносить родителей, либо они не способны содержать ее. Он чувствовал себя брошенным и отказывался говорить с ней. К этому времени ее сестра развелась с мужем и, в отличие от Нины (и очень похоже на мать), растолстела. Сестра поспешила использовать возможность передать кому-нибудь собственную роль «позора семьи», активно возмущаясь тем, что Нина «сделала с родителями», переехав от них. Нина стала изгоем в семье, и знала, что мать и сестра проводят часы напролет, критикуя ее.
После года независимой жизни Нина вышла замуж за Тома. Вдовствующая мать Тома заменила ей родню. Нина стала зависимой от Тома и его матери во всем такое положение вещей Том полностью поддерживал. Ему нравилось, что она полагается на него. Через девять месяцев после женитьбы Том заболел раком. Два года до его смерти Нина отдавала буквально все силы поддержке и борьбе за его жизнь. Перспектива жизни без Тома приводила ее в ужас, но она старалась не показывать этого ни ему, ни его матери. Для нее было сильным шоком и обидой то, что родители и брат с сестрой продолжали сохранять дистанцию с ней, несмотря на критическое положение, хотя она никогда не просила никого из них о помощи. После смерти Тома ей стало обидно, что муж поощрял такую сильную зависимость, а теперь оставил ее, но она чувствовала себя ужасно виноватой и эгоистичной, потому что позволяла подобным мыслям появиться.