Страшным импульсом, ускорившим решительные действия внутри страны, стала катастрофа в Чернобыле, ярко высветившая пороки в науке, строительстве, управлении и, что самое главное, обозначившая глубокую пропасть между народом и властью, партийной верхушкой.
О случившейся катастрофе и её масштабах в Киеве, Москве, Минске, Смоленске и Брянске люди узнали из передач тщательно заглушаемого зарубежного радио. Сообщение шведов, подтвержденное американцами, проанализировавшими данные своих разведспутников, потрясли мир. Только советское Правительство продолжало неуклюже «темнить». Устами партийно- правительственных чиновников и «ученых» доселе невиданная катастрофа, трагедия сотен тысяч людей изображалась небольшой аварией, ничего общего не имеющей с ядерным взрывом. Правительство отказывалось от помощи зарубежных специалистов и собственного дисидента-ядерщика — опального академика Сахарова с упорством маньяка, считающего катастрофу мирового масштаба своим внутренним делом. Тем временем радиоактивная пыль с атмосферными осадками посыпала головы ничего не ведающих людей на громадных территориях Украины, Белоруссии и России. Зарубежные службы отслеживали выпадение радиоактивных осадков в Румынии и Польше, в Германии и Голландии. Вера в собственную информацию в стране была подорвана. Моментально в Киеве были раскуплены все книги и брошюры на темы ядерной энергетики. Андрей Петрович посетил Киев в то памятное лето. Его коллеги, далёкие от техники, со знанием дела приводили ему расчёты уровней радиации и не хуже специалистов оперировали кюри, радами и миллирентгенами. Город поразил его чистотой пустых умытых улиц, обилием рынков, где пригородные бабы пытались сбыть за бесценок отборную клубнику и малину, и почти полным отсутствием детей. В московском госпитале в жутких муках умирали пораженные радиацией пожарные. А сколько безымянных военных, милиционеров, водителей автобусов, шахтёров, команд речных судов, просто обывателей, жителей окрестных городов и сёл умирают и будут умирать ещё? Бог его знает. Кто за это ответит? Покончил с собой академик Легасов. Он рецензировал проект. А что же те, кто, как оказалось, плохо строил, эксплуатировал спустя рукава? И, наконец, совсем не здравоохранительная, а сугубо партийно-политическая, больше, идеологическая позиция минздравов Украины и Союза? А что же те его коллеги, которые «пели» бодрые песни о геролях Чернобыля на манер афганских соловьёв? Его, Андрея Петровича, тоже просили написать. Хотели опереться на его известное имя. Но он уже учуял надвигающиеся перемены и дипломатично «ушел» от поручения, побывав в Киеве и в Зоне.