— Алинушка, выключи это туземное завывание, — попросил Андрей Петрович свою спутницу.
Алинушка фыркнула, но подчинилась, заметив, что при его положении не следует демонстрировать свой расизм даже ей.
Андрей Петрович промолчал. Не хотелось ссориться по пустякам в преддверии отпускного блаженства. Да и муторно было на душе. Липкая апатия обволакивала его. Ему казалось, что ни к чему всё это — отпуск, Алина, мерседес, бег на черкащину к тому злополучному оврагу, где он, молодой корреспондент армейской газеты, той ранней весной сорок четвёртого, среди гор окоченевших трупов солдат и офицеров вермахта обнаружил замерзшее тело командующего окруженной немецкой группировки генерал-полковника фон Штеммерманна. Он лежал на спине, повернув голову влево. Тонкая, пожелтевшая, как газетная бумага, старческая шея торчала из расстёгнутого ворота генеральской тужурки. Поодаль валялась фуражка. На безымяном пальце левой руки в холодном свете наступавшего утра блеснул тонкий обруч кольца. Глядя на распростёртый труп старика, затянутый в генеральский мундир вражеской армии, Андрей Петрович может в первый раз за всю войну подумал, что у этого человека, приведшего в чужую страну свою армию и бесславно разделившего судьбу своих многочисленных солдат, тоже где-то есть семья, которая в эту минуту, быть может, содрогнётся от страшной вести…
Потом стрекотали кинокамеры фронтовых операторов. Смершевцы в белых дублёных полушубках, стынутых портупееми, с сосредоточенными лицами шарили по генеральским карманам и портелям, несгораемым ящикам из штабных автобусов и бронетранспортёров, ссыпая их содержимое в зелёные брезентовые мешки. Поскольку для истории фиксировался момент обнаружения и опознания трупа командующего 8-й немецкой армии, то имя старшего лейтенанта Корсакова, корреспондента газеты 5-й Гвардейской танковой армии, попало в анналы истории.
Говорят, при просмотре документальных кадров о разгроме 8-й немецкой армии сам Главнокомандующий Маршал Сталин приказал непременно отметить бойцов и политработников, обеспечивших создание столь впечатляющего и воодушевляющего документа.
Так Андрей Петрович стал кавалером ордена «Красная звезда».
Боль надавила внезапно в низ грудной клетки где-то над желудком под рёбрами. Сначала, как бы примериваясь, а затем всё наростая, парализуя дфыхание и пульс. Мерседес в это время отбивал дробь колёсами на стиральной доске асфальтовых натёков спуска к большому старинному селу в долине реки Росавы. Андрей Петрович снял ногу с акселератора и, вцепившись обеими руками в баранку руля, вывел машину на обочину дороги. Немного прокатившись по инерции, она остановилась у въезда на мостик под густой старой вербой. Боль продолжала давить, воздуха не хватало. Лицо покрылось испариной, рот исказила гримаса страдания. Как будто в тумане увидел он испуганное побледневшее лицо Алины. Потом провалился в небытие, оглушенный спазмом в грудной клетке.