— Я всегда принимал твое «я сама, я позабочусь о себе», — бормотал ее отец.
— Но, Иви, — сказал Сайлас с мольбой в голосе, — если твой отец возьмет на себя работу, то выйдет намного дешевле. Это хорошая идея… и ты сама сказала, что твое сердце принадлежит этому месту.
— Она так сказала? — переспросил Хира. — Иви, я думал, что ты любишь город.
— И семья — это самое важное. Иви, никто никогда не будет заботиться о тебе больше, чем твои родители и родственники.
Хира посмотрел на Сайласа. Потом перевел взгляд на Иви.
— В яблочко.
Подняв руку к голове, в которой застучала внезапная боль, Иви простонала:
— Пап, а можно вернуться к тому месту, где ты собирался убить его? Я люблю ужасы намного больше, чем ваше тестостероновое взаимопонимание.
— Когда ты приведешь его снова?
В конце ночи Иви сидела на старом диване рядом со своей мамэн и смеялась:
— Боюсь, что не смогу его в принципе увести.
Сайлас сидел в другом конце комнаты на пластиковом складном стуле, рядом с ее отцом, дядей и старшей тетей… которая была главным карточным шулером в их семье. Они играли в «кункен»[40], все четверо сгорбились над ветхим столиком, карты летали туда-сюда, равно как и периодическая ругань с ноткой превосходства. Они провели так уже час, и, честно говоря, если бы Иви кто-то сказал, что именно это станет завершением ночи?
Она бы заявила, что происходящее — глупая шутка.
Аристократ заходит в модульный дом под руку с дочерью байкера, бармен смотрит на него и говорит «Как насчет кастрации разделочным ножом?».
Или что-то в этом духе.
Но Сайлас не просто влился в компанию, он стал ее частью. Несмотря на его аристократический акцент и дорогую одежду, он смеялся и улыбался, подмигивал и очаровывал женщин, смело встречал взгляды мужчин.
Рубиз подошла к ней и втиснулась на диван рядом.
— Он — вылитый Прекрасный Принц. И он не мог встретить женщину лучше.
Иви могла лишь грустно покачать головой.
— Нас не ждет жили-они-долго-и-счастливо.
— Почему нет? — удивилась ее мамэн. — Он обожает тебя.
Рубиз кивнула.
— И глаз с тебя не сводит.
— Он возвращается к своей семье в Старый Свет.
Когда в ответ понеслись всевозможные «о, нет», «быть того не может», Иви пожала плечами.
— Все решено.
Мамэн взяла ее ладонь.
— Мне очень жаль, что он уезжает. Но эгоистка во мне радуется, что ты не поедешь с ним.
Иви покачала головой.
— Мы плохо знаем друг друга для подобных решений. И мы достаточно умны, чтобы понимать, что большое расстояние ни к чему не приведет. Но это сложно. И безумно. Как кто-то, кого знаешь всего ничего, может значить так много?