Он не мог решить эту проблему, и она прекрасно знала это.
— Малышка, мне так жаль, — сказал он осипшим голосом. — Мне так жаль…
Они разорвали объятия, и Рубиз отвела их в конференц-зал, чтобы они могли поговорить наедине. И когда они устроились за круглым столом, Рубиз оставила их, отправившись к Сайласу… за что Иви была благодарна. Не то чтобы она не доверяла другим медсестрам… она вообще никому не доверяла так, как своим родственникам.
— Сколько ему осталось? — спросил Хира.
— Немного. — Она потерла лицо. — Конец приближается слишком быстро. Я хочу, чтобы он перестал страдать, и в то же время хочу, чтобы у нас в распоряжении было больше ночей вместе.
— Он показался мне хорошим парнем.
— Он был… он есть… — поправила она себя. — Он — замечательный парень.
— Твоя мамэн хотела прийти, но она сама не своя.
— Я бы не хотела, чтобы она видела меня зареванную. И я также уверена, что тебе это тоже не нужно.
— Знаешь, Иви, я очень горжусь тобой. — Его голос осип, и он взял ее за руку. — Ты — достойная женщина. И сам факт, что ты не убегаешь от этого? От него? Когда Рубиз позвонила мне, меня одолела печаль. Но потом, когда она сказала, что ты останешься с ним, я подумал, что это — моя дочка. Женщина, которую я вырастил. Мы с тобой похожи, всегда были… черт, учитывая, как ты себя ведешь в этой ситуации… на самом деле, ты сильнее меня.
— Папочка, никто не может быть сильнее тебя.
Он сжал ее ладонь.
— Иви, взгляни в зеркало.
Когда отец ушел спустя сорок пять минут, Иви подумала, что этот его визит — наверное, самое лучшее, что он когда-либо сделал для нее. Ведь он не из тех, кто любит «приятные глазу» больничные помещения, и, видит Бог, ненавидит всеми фибрами души все, что имеет отношение к медицине.
Черт, пару раз он даже сам вправлял себе кости — лишь бы не ехать в клинику.
Порой простой визит может значить очень много.
Хира ушел не потому, что близился рассвет; нет, он скорее почувствовал, как ей сложно находиться вдалеке от Сайласа.
Когда Иви проводила его до одного из лифтов, то решила, что после смерти Сайласа она вернется в родительский дом на пару дней. Она сойдет с ума даже от мысли, что придется остаться одной в пустой квартире.
Иви поспешила в ВИП-отделение и, попав в зону, направилась по коридору для родственников — ведь так было быстрее.
И, толкнув дверь в его палату, застыла на входе.
Хэйверс сидел в гостиной на шелковом диване, скрестив ноги в коленях, его очки в роговой оправе были сняты, и он потирал переносицу.
Заметив её появление, он надел очки и поднялся.
Сердце Иви застучало набатом в груди. Насколько она знала, они подошли к финальной черте, и она не хотела слышать правду, которую понимала в глубине души. Она не хотела слышать, что пришло время отключить его от аппарата жизнеобеспечения. Она просто не вынесет самой мысли, что…