Дворец Клеопатры в Александрии славился во всем мире красотой и богатством. Снаружи он походил на три соединенных античных храма — дорических мраморных периптер длиной более двухсот метров. С глубокими многоколонными пронаосами и фронтонами, украшенными скульптурами греческих и египетских богов. Внутри Дворец поражал еще большим великолепием. Десятки просторных прохладных помещений наполненными запахами благовоний и украшенными полупрозрачными тюлями, настенной живописью, золотыми статуями. Многочисленные бассейны в изумрудах и рубинах, мраморные массажные ложа, термы с палестрами.
Перед праздником Дворец преображался. Он заряжался суетой тысяч людей готовивших грандиозное событие. Большой тронный зал собирался принять несколько сотен гостей со всего света. Его огромные колоны, многоуровневые балюстрады, мощные пилоны были увешаны гирляндами светильников. Украшенные золотом и драгоценными камнями стены скрывали специальные устройства для фейерверков. Тончайший тюль уходил вверх к сумраку потолка. Там колдовали фокусники, готовя свою сложную технику. Продолжались работы над прозрачным полом для желающих увидеть происходящее из необычного ракурса.
Поздно вечером, когда стемнело и Дворец Клеопатры нарядился в праздничные огни, к нему потянулись приглашенные на пир гости. Длинные вереницы носилок с царями и вельможами, полководцами и чиновниками, финансистами и купцами, учеными и жрецами выстроились в очередь. Перед входом во Дворец их встречали жонглеры с факелами и «глотатели огня». Счастливые приглашенные, провожаемые ряжеными церемониймейстерами поднимались по широкой лестнице во Дворец, оставляя внизу толпу, запрудившую дворцовую площадь до самого причала. А на дальнем мысе, в легкой дымке, возвышалась трехбашенная стосорокаметровая громада Александрийского Маяка.
Целую ночь продолжалось потрясающее пиршество. Все здесь поразило гостей — роскошь в дарах, посуде, нарядах и представлениях. Перевозбужденные головы и перегруженные деликатесами желудки к рассвету жаждали отдыха.
В это мгновение из-за своего золотого стола встала Клеопатра. По шумному и веселящемуся залу прокатилась волна возбужденного шепота и воцарилась тишина. Замерли гости, танцовщицы, шуты, чародеи, слуги. С лукавой и многозначительной улыбкой Клеопатра оглядела зал и сказала:
— Осталось выбрать единственного счастливца и наградить главным подарком сегодняшнего пиршества, — сильный голос эхом разнесся по тронному залу. Клеопатра сделала паузу, обвела взором лица притихших гостей. — Поистине царский дар — и в своей щедрости, и в своей жестокости!