постели, – всѐ-таки и начкар, и бойцы в карауле были из его роты.
– Что случилось? – спросил Зубов обсыпанного кирпичной
пылью Смалькова.
– По неизвестным причинам Ходоков открыл огонь на посту. Ни
меня, ни разводящего не пускает – палит во все тяжкие…
– По ком?
– Не знаю…
Глаза Зубова зло сверкнули в полутьме. Он сложил ладони
рупором и заорал:
– Ходоков! Это Зубов! Что случилось?
– Они хотят меня забрать, товарищ капитан! – истерически
заверещал Ходоков.
– Кто они?
– Гуманоиды!
– Что он сказал? – Зубов повернулся к охреневшему Смалькову.
– Г-гуманоиды… К-кажется…
– Писец! Крыша поехала, – резюмировал Зубов и злобно зыркнул
на лейтенанта: – Ты что, не видел, кого на пост ставил?
– Да ведь он нормальный был, – неуверенно ответил Смальков. –
Ну вроде…
– Вот тебе, блин, и вроде…
Воздух снова заполнился сухим треском автоматных очередей.
– Ходоков, кончай этот цирк! – заорал Зубов. – Здесь все свои!
183
Но взбесившийся боец ответил выстрелами.
– Твою мать! – привалившись к стене склада, выругался Зубов. – И
давно он так стреляет?
– Первый магазин, – ответил Смальков.
– От бляха-муха! Что делать будем, лейтенант?
Смальков как будто ждал этого вопроса.
– Дай подсумок, – решительно потребовал он у Нестерова, и,
когда сумка с запасными обоймами оказалась у него в руках, вскочил на
ноги и, пригнувшись к земле, бросился к посту.
– Куда? А ну назад! – заорал Зубов, но остановить лейтенанта было
уже невозможно.
Смальков спрятался за стволом дерева, растущего возле поста, и,
выглянув из-за него, закричал:
– Ходоков, не стреляй! Это я – лейтенант Смальков!
– Товарищ лейтенант! – заверещал Ходоков. – Здесь их много! Они
не убиваются…
– Знаю, Ходоков! Я тебе гранаты несу. – Смальков вытянул вперѐд
подсумок и осторожно вышел из-за дерева прямо на Ходокова,
стоящего буквально в пяти метрах от него с поднятым автоматом. – Их
только гранатами можно.
Ходоков вертел головой по сторонам, высматривая затаившихся
при появлении лейтенанта врагов.
– Слушай мою команду, Ходоков. Прекратить огонь, беречь
патроны. Сейчас мы их вместе…
Он бросил Ходокову подсумок, и тот, машинально выпустив
автомат из рук, схватил сумку и тут же получил увесистую оплеуху,
которая свалила его на землю. Сверху навалился Смальков,
оказавшийся предателем, – гуманоиды, наверное, давно завербовали
его, или, что ещѐ хуже, он сам был гуманоидом.
Ходоков сопротивлялся из последних сил, даже укусил
коварного начкара за руку, но к Смалькову подошла помощь, и
184
взбесившийся боец был обезврежен. Под конвоем Ходоков был